Елена Коровина - Москва мистическая

А там у императорских советников, знамо, ума палата. Вернее, палаты-то были – ума не хватало. Вот и посоветовали они Николаю II примерно наказать зарвавшегося купчину. Император-то всех советников слушался, несмотря на то что сам – государь, самому бы решать. Вот и тут послушался – повелел купцу Николаю Игумнову покинуть Москву навсегда, без права въезда в обе столицы. Хуже того – сослал купца в даль несусветную – в Абхазию. Там, между прочим, Николай Васильевич Игумнов и умер в 1924 году, уже при советской власти. В Абхазии его сейчас поминают настоящим добрым словом, ведь он там развел цитрусовые сады, начал промышленный сбор урожая. Потом наладил там рыболовный промысел на местной реке и построил первый в крае консервный завод. Осушил много болотных земель. Наладил разведение табака. Словом, сколько доброго сделал опальный купец – и не припомнить. Чисто государственный муж, настоящий патриот! После революции родственники звали его эмигрировать во Францию. Но он остался. Вот только в Москву в свой уже ставший легендарным дом Игумнов не вернулся.

Белая роза дышала на тонком стебле.

Девушка вензель чертила на зимнем стекле.

Вечер настал, и земное утешилось сном.

Девушка плакала ночью в тиши, – но о ком?

Валерий Брюсов.

Девушка вензель чертила…

Ну а история с золотыми монетами тоже не прошла даром. После того как советская власть реквизировала дом Игумнова, там открыли отделение Гознака – фабрики, изготовлявшей деньги. В комнатах, предназначенных для прислуги, поселилось несколько бездетных фабричных семей. Ну а в парадных залах решено было открыть клуб самодеятельности, где как раз и предполагалось веселиться и танцевать. Ну точно – бал и монеты, преображенные в мистическом кривом зеркале!

Днем дом обычно пустовал. Семейные жильцы уходили на работу. Клуб, понятно, днем был закрыт. Здание оживало только к ночи. Правда, жильцы, вернувшись с работы, чувствовали себя не слишком уютно. Их беспокоили то странные стуки, то крики, то шорохи. Казалось, кто-то ходит по коридорам, передвигает столы, стулья, а однажды из одного угла в другой с грохотом переехал тяжеленный комод красного дерева. Так что жильцы Гознака только и мечтали, как бы поскорее съехать из странного, пугающего их дома.

А вот в парадных залах поначалу пошла развеселая вечерняя жизнь. Девчонки в красных косынках и ребята в широченных революционных штанах грызли семечки, плясали под гармошку, выпивали, ругались. Потом, разгоряченные, дрались. Потом, конечно, мирились. Сообща горланили страстные городские припевки и матерные частушки. На этом развлечения заканчивались. Да и к полуночи все чувствовали себя не в своей тарелке, нервничали. Девчата боязливо косились на темные углы огромного здания. Ребята хорохорились перед девчонками, но долго не выдерживали и, подхватив подруг, исчезали из неприветливого «дома культуры».

А вот тем, кто проживал в бывших комнатах прислуги, приходилось гораздо хуже. Они же не могли уйти! С полуночи до 4 часов по всему дому скрипели стены, в коридорах и комнатах гасли свечи, сколько ни зажигай. В темноте дом угрожающе гудел, словно хотел выжить непрошеных жильцов. Но страшнее всего было тем, кто в коридорах или на лестнице встречал девушку в белом. Она бормотала что-то неразборчиво, показывая рукой на стену, надсадно плакала и… растворялась в воздухе. У очевидцев появления этого призрака долго еще волосы шевелились на голове. Особо нервные женщины шептали, что поняли, о чем рыдала страдалицы в белом: та рассказывала, что прежний хозяин-купец застал ее с любовником и замуровал заживо.

Уже через несколько месяцев напуганные жильцы дома Игумнова завалили профком и начальство Гознака прошениями о том, чтобы им подыскали другое жилье. Да и по вечерам в клуб приходило все меньше и меньше народу. Так что фабрика решила отказаться от особняка. Ну не годился он для жилья, да и для клубного веселья тоже!

Однако это был громадный и вместительнейший особняк в центре города. Так что через пару месяцев у него появились новые хозяева – осенью 1925 года там обосновалось некое закрытое заведение. Проход на территорию оцепили, и вход стал только по пропускам. Одно было известно местным жителям – в доме Игумнова обосновались люди в белых халатах. Значит, там, скорее всего, какая-то секретная больница.

Но жители не угадали. В доме Игумнова поселилась лаборатория по изучению мозга скончавшегося год назад, в 1924 году, вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина.

Известно, что тело Ленина решено было забальзамировать и навсегда увековечить в новопостроенном мавзолее на Красной площади. И вот мистическая ремарка истории. Мавзолей поручили возвести архитектору Алексею Щусеву. Был он очень верующим человеком, строившим до советского времени соборы и церкви в городах и монастырях. Казалось бы, странный выбор – поручить возведение «храма вечного сна» величайшего коммуниста (то есть безбожника) верующему архитектору. Но этот парадокс обретает верные очертания, если понять: коммунисты-соратники готовили Ленина не просто на место символа мировой революции, но на место нового непогрешимого и могущественного божества, которому будут поклоняться миллионы людей нового времени. Оттого и мавзолей его должен был стать воистину божественным сооружением.

Только вот знаете, почему сам Щусев решил когда-то в юности стать архитектором? Оказывается, в конце XIX века он приехал в Москву и увидел дом Игумнова. Юноша был столь поражен и впечатлен этим зданием-дворцом-теремом, что дал себе слово научиться создавать такую же красоту.

Украсил ли столицу мавзолей Ленина, созданный Щусевым, – вопрос спорный. Однако не будь дома Игумнова, не было бы и сооружения на Красной площади, где и по сей день лежит тело Ленина.

Вот только это многострадальное тело вождя утеряло мозг. Его вынули, дабы изучить. И не в целях чистой науки, а для того, чтобы доказать, что мозг коммунистического вождя исключителен и отличается от мозгов всех прочих людей планеты. Чего только не придумают идеологи от науки! Вот и решили они отыскать следы особой гениальности ленинского мозга, доказать, что он является «выдающимся образцом человеческой природы». Для поиска всех этих доказательств и была создана секретнейшая лаборатория в доме Игумнова.

Представляете, как прекрасный особняк в старорусском стиле, украшенный золотым декором, цветными изразцами, мрамором и дивным паркетом, весь провонял карболкой и трупным запахом! В парадных залах кругом столы со срезами ленинского мозга. На паркете следы физиологических растворов, ужасный вид которых можно принять, пардон, за блевотину… Словом, коммунисты не пощадили даже своего вождя, выковыряв его мозг…