Тьюсдей Рампа - Я верю

Она поискала что-то в тех бумагах, что были у нее в руках, а затем, глядя прямо в глаза Алджернону, сказала:

— Нам придется отвратить вас от ужасной мысли о том, что если вы были когда-то титулованной особой, то останетесь ею навсегда. Давайте посмотрим на тот порядок вещей, который сложился на Земле. Вспомните об авторе многих пьес, который некогда жил в этом мире и которого звали Шекспир. Его пьесы всем очень хорошо знакомы, и люди играют те роли, которые он написал. Иногда в этих пьесах изображается какой-нибудь злодей, а иногда — король. Но я хочу подвести вас непосредственно к мысли о том, что люди посмеялись бы, узнав, что какой-то актер, играющий короля в трагедии «Гамлет», весь остаток своей жизни воображал себя королем. Люди приходят на Землю, чтобы сыграть свою особую роль в спектакле жизни, что позволит выучить уроки, которые им необходимо познать. Познав эти уроки и вернувшись в астральный мир, они, конечно же, избавляются от своей воображаемой личности, возвращаясь к своей естественной личности, которая определяется их Высшим Я.

Алджернон, а отныне Пятьдесят-Три, ответил, поежившись:

— Боже мой, Боже мой! Для меня нет ничего отвратительней, чем женщина — синий чулок. Когда красивая девушка начинает учить меня уму-разуму, это убивает во мне все мои побуждения.

— Вот и прекрасно! — сказала медсестра. — Ваши побуждения были мне неприятны, а теперь я ужасно рада, что остудила ваш похотливый пыл.

Она опять заглянула в свои записи, видимо, сверяя один документ с другим, а затем сказала:

— Вас направили не в тот Дом Покоя. Мне придется сопроводить вас в другое место, где пациентов содержат не столь долго, как здесь, поскольку в самом ближайшем будущем вам предстоит вернуться на Землю. Можно сказать, что здесь вы просто транзитный постоялец, и единственное, что мы можем для вас сделать, — это поскорее отправить дальше. Прошу вас следовать за мной.

С этими словами она встала и направилась к двери. Пятьдесят-Три, или бывший Алджернон, бросился вперед и с едва заметной насмешкой распахнул перед нею дверь:

— После вас, мадам! После вас, — произнес он.

Медсестра с достоинством прошествовала через дверь и столкнулась лицом к лицу с доктором, который как раз собирался войти.

— Ой, простите, доктор! Я не заметила вас, — воскликнула сестра.

— Ах, ничего, ничего страшного, сестра. Я прибыл, чтобы забрать Номер Пятьдесят-Три, поскольку члены Комиссии желают видеть его снова. Но, может, вы хотели бы что-то ему сказать, прежде чем он уйдет?

Медсестра улыбнулась доктору и ответила:

— Нет, я буду рада избавиться от него. Для человека в его положении у него чересчур цветущий вид. Я пытаюсь объяснить ему, что голубая кровь для нас не имеет значения, хотя она несколько лучше, чем кровь коммуниста. Но доктор, — быстро проговорила сестра, — после того как Комиссия закончит работу, ему придется направиться в Дом Транзитных Постояльцев. В распоряжениях обнаружилась путаница, и я полагаю, что именно поэтому он попал сюда. Вы проследите, чтобы его доставили в Дом Транзитных Постояльцев?

Доктор кивнул и сказал:

— Хорошо, сестра, я займусь этим. Затем он кивнул Пятьдесят-Три и сказал:

— Следуйте за мной. Мы уже опаздываем.

Сказав так, он повернулся и повел Алджернона (?) — нет, Номер Пятьдесят-Три — по коридору, которым они еще не ходили. По дороге наш бедняга, который выглядел совершенно удрученным, бормотал:

— Чистилище? Да, это истинное чистилище. До того как выбраться отсюда, я стану на несколько дюймов короче. Бродя по этим коридорам, я запросто могу истереться до самых коленок!

Доктор, который слышал его бормотанье, весело рассмеялся и остроумно заметил:

— Да, вы действительно станете намного короче, когда отправитесь отсюда, поскольку станете младенцем. В утробе своей матери!

Доктор и Пятьдесят-Три свернули в длинный коридор. Два охранника сидели по обеим сторонам от входа. Один из них слегка кивнул доктору и спросил:

— Это Пятьдесят-Три?

— Да, это он, — сказал доктор. — Вы и будете сопровождать нас?

Тот из охранников, что был справа, поднялся и ответил:

— Я пойду с вами. Пожалуй, не стоит тратить времени, не так ли?

Повернувшись, он бесшумно, но довольно быстро зашагал по коридору. Пятьдесят-Третьему и доктору пришлось прибавить шагу, чтобы угнаться за ним. Так они шли довольно долго. Пятьдесят-Три ужаснулся, когда обнаружил, что, хотя они прошли столь большой путь, коридор тянулся и тянулся бесконечно. И вот — хоть какое-то разнообразие: коридор разветвлялся. Охранник, или сопровождающий, — Пятьдесят-Три так и не понял, кто это был, — направился в левую часть коридора и, пройдя еще немного, вежливо постучал в дверь и отошел в сторону.

— Войдите, — послышался голос, и охранник быстро распахнул дверь, после чего доктор, Пятьдесят-Три, а за ними и сам охранник вошли в комнату, причем последний плотно закрыл за собой дверь.

— Проходите и садитесь сюда, пожалуйста, — сказал кто-то. Пятьдесят-Три прошел вперед и занял указанное ему место.

— Теперь мы должны поговорить о вашем будущем. Мы хотим, чтобы вы как можно быстрее вернулись на Землю в срок, соответствующий женским биологическим функциям! — произнес голос.

Пятьдесят-Три огляделся вокруг — он был буквально ослеплен ярким светом, что был в этом здании. Само здание было светлым, и к тому же его освещало множество мерцавших свечей, расставленных повсюду. Он с удивлением заметил, что одна из стен оказалась сделанной из матового стекла. По стеклу время от времени пробегали мерцающие разноцветные огоньки. Подобной комнаты он никогда раньше не видел. В ней ощущалась какая-то больничная строгость. Цвет ее был не белым, но имел чрезвычайно успокаивающий зеленоватый оттенок. Вокруг него сидели пять или шесть — он не смог сосчитать точно — других людей, одетых в зеленоватые халаты. Для него было весьма затруднительно определить, сколько всего людей было в комнате, поскольку время от времени одни входили в нее, а другие выходили. Но у него не было времени обращать внимание на мелочи, поскольку первый из присутствующих вновь обратился к нему:

— Я очень внимательно просмотрел и изучил всю предоставленную мне информацию и очень тщательно исследовал ваше прошлое. Я имею в виду то время, которое предшествовало вашему прибытию на Землю. И я нахожу, что, хотя вы преуспели на Земле, однако нравы и воспитание, приобретенные вами в реальной жизни, привели вас к неудаче, что стало причиной преступного самоубийства. Поэтому сейчас мы хотели бы помочь вам.

Пятьдесят-Три выглядел очень раздраженным. Он не смог удержаться от гнева:

— Помочь мне? Валяйте, помогайте! С тех пор как я оказался здесь, меня все критикуют. Меня ругают чуть ли не за каждый мой шаг. Мне ставят в вину, что я принадлежал к высшему классу, и в то же время осуждают мои слова о том, что, пожалуй, мне следовало быть коммунистом. ЧЕМУ же мне верить? Если я прибыл сюда за наказанием, то отчего же вы медлите?