Уильям Джадж - Океан теософии (сборник)

В этот момент ударили часы. Атмосфера очистилась сама собой. Странный, всё тот же знакомый запах наполнил комнату, и мой хозяин сказал:

– Да, я покажу тебе стихи, которые меня просили показать.

Он подошёл к столу, поднял странную маленькую книжку с текстом на санскрите, жёлтую от времени и, очевидно, часто читаемую.

Открыв её, он прочитал:

– Этот Высший Дух и неподкупное Существо не действует и не подвергается воздействию, даже когда оно в теле, потому что его природа не имеет ни начала, ни свойств. Подобно всегда подвижной Акаше или эфиру, который в силу малости своих частиц проходит повсюду без ущерба, также и вездесущий дух остаётся в теле незатронутым. Так же, как одно солнце освещает весь мир, дух освещает каждое тело. Таким образом, те, кто мудр, осознают разницу между телом и духом, осознают, что окончательное освобождение от животной природы – идти ко Всевышнему. (Бхагавадгита, последний стих).

Несколько лет назад я поехал к озёрам Килларни (в Ирландии. – Перев. ), но у меня не было обычной для путешественников цели увидеть их. В отрочестве в моих мыслях и снах я часто представлял себя на воде или бредущим вдоль озёр. После того, как это повторилось много раз, я приобрёл фотографии пейзажа и был сильно удивлён, что мои сны были настолько близкими к действительности, что казались воспоминаниями. Разные превратности судьбы позвали меня в другие места мира, поэтому моё совершеннолетие прошло, а я так и не наведался в это место. И, конечно, решение, наконец, поехать туда не возникало до того дня, когда, глядя на витрину в Дублине, я увидел фотографии озёр Килларни. В этот момент меня охватило сильное желание увидеть их. Поэтому я сел на первый же поезд и вскоре был там. Я занял место рядом с пожилым человеком, который с самого начала показался мне старым другом.

Следующая пара дней была посвящена бесцельным прогулкам по окрестностям, не приносившим мне удовлетворения, потому что после путешествий в разные страны провинциальные места не были для меня интересными. Но на третий день я ушёл в поле недалеко от берега одного из озёр и присел рядом со старым колодцем. Был необычайно приятный день, время – чуть после полудня. Я заметил, что мой ум, обычно занятый размышлением о чём-то специфическом, не может сосредоточиться. Какое-то время я не менял положения и почувствовал, что меня охватывает дремота; поле и колодец становились тусклыми, но всё ещё оставались в поле зрения. Казалось, что я становлюсь другим человеком и, по истечению нескольких минут, увидел сразу за колодцем, подобную тени форму или картину круглой башни, поднимающейся вверх примерно на 50 футов. Я встряхнулся, видение исчезло, и я подумал, что пересилил сон, но, как оказалось, только на мгновение. Всё вернулось с ещё большей чёткостью, чем раньше.

Колодец исчез, и его место заняло здание, а высокая башня постепенно твердела. Моё желание оставаться самим собой исчезло, внутри росло интуитивное чувство, что мои обязанности, так или иначе, влекут меня к башне. Я вошёл в усадьбу, через которою, я знал, необходимо идти, чтобы достичь её. Внутри неё был старый колодец, который я видел, как только вышел, но это странное происшествие не привлекло моего внимания, потому что я узнал колодец, как знакомый ориентир. Приблизившись к башне, я стал подниматься по ступеням, которые, закругляясь, шли вверх, и тут услышал довольно знакомый голос, произносивший моё имя. Но это не было именем того, кто сидел внизу, вблизи колодца. Я обратил на это не больше внимания, чем на старый колодец в усадьбе. Наконец, я вышел на вершину башни. Там находился старец, поддерживающий огонь. Это был вечный огонь, о котором было известно, что он никогда не потухал, и мне, только одному из всех молодых учеников, было позволено помогать старцу.

Когда моя голова оказалась выше уровня нижнего обода башни, я увидел находящуюся недалеко величественную и прекрасную гору, а также другие башни, расположенные к ней ближе, чем моя.

– Ты опоздал, – сказал старец.

Я не ответил, так как ничего не мог придумать в оправдание, но приблизился и своим поведением показал, что готов охранять огонь вместо него. В этот момент в моём уме промелькнуло, что солнце находится вблизи горизонта, а также мгновенное воспоминание о пожилом человеке, с которым я еду вместе, и об экспрессе, на который мне пришлось ехать в коляске. Но вся эта картина рассеялась под направленным в мой мозг пронизывающим взглядом старого наблюдателя.

– Я боюсь оставить тебя ответственным за огонь, – первое, что он сказал, – я вижу около тебя тень, тёмную и молчаливую.

– Не бойся, отец, – ответил я, – не оставлю я огонь и не позволю ему потухнуть.

– Если это случиться, мы обречены на гибель, и судьба Иннисфолина (один из группы островов Килларни. – Перев. ) не свершится.

С этими словами он повернулся и оставил меня, и вскоре я уже не слышал его шагов по винтовой лестнице, ведущей вниз.

Огонь казался заколдованным. Он едва горел, и пару раз я был почти парализован страхом, ибо он почти потухал, а ведь он горел ярко, когда уходил старец. Наконец, казалось, что мои усилия и молитвы достигли цели – огонь вспыхнул, и всё выглядело хорошо. В этот момент шум на ступеньках заставил меня повернуться, и, к моему удивлению, совершенно незнакомый человек вступил на платформу, где было позволено находиться только хранителям огня.

– Посмотри, – сказал он, – те огни, что в дали, гаснут.

Я посмотрел, и страх охватил меня при виде того, что на более близких к горе башнях дым исчез, и, внезапно пораженный, я подбежал к парапету, чтобы лучше увидеть, что происходит. Удовлетворённый тем, что сказанное незнакомцем правда, я повернулся, чтобы возобновить своё наблюдение, и, о ужас, мой огонь только что погас. Огниво или трут использовать здесь не позволяли, хранитель должен был восстанавливать огонь посредством самого огня. В неистовом страхе я рванулся за новым топливом, положил его в огонь, замахал руками и, наклонившись, старался раздуть пламя неистовыми порывистыми выдохами. Но все мои усилия были напрасными – огонь погас.

Отвратительный страх охватил меня, а за ним последовал паралич всех нервов, за исключением слуховых. Я слышал, что незнакомец приближается ко мне, а потом, когда он заговорил, я узнал его голос. Вокруг была абсолютная тишина, всё было мёртвым и холодным, и, казалось, я знал, что древний хранитель огня никогда не вернётся, что никто не вернётся, что произошло какое-то бедствие.

– Это давно ушедшее прошлое, – начал незнакомец, – в котором ты только что достиг момента, когда не сумел поддержать огонь. Это произошло. Зачем тебе слушать об этом? Старец давно исчез и не будет больше беспокоить тебя. Очень скоро ты будешь снова в вихре девятнадцатого века.