Уильям Джадж - Океан теософии (сборник)

День за днём и долгими тёмными ночами я медитировал и вглядывался в каждый уголок Острова. При полной луне, когда алмаз светил немного ярче, я видел едва заметные следы Змея, но никогда не находил его убежища. Однажды вечером, меня навестил соученик, ранее оставивший Остров вместе с теми, кто установил алмаз. Время от времени он возвращался, чтобы помочь своему старому другу. Приготовившись удалиться, он сказал: «Посмотри на подножье горы».

Я никогда не думал, что отвратительную рептилию можно найти так близко к священному алмазу. Но она была там, где злобная природа дала ей безопасное убежище. Я посмотрел и увидел Змея у подножья, выдыхающего яд и чёрные облака душевного отчаяния.

Снова наступил великий день церемоний для усиления силы алмаза. Я решил, что это время следует использовать для умерщвления Змея и последней вспышки алмаза.

Утро оказалось ясным и тёплым. Множество людей толпилось около храма у горы, ожидая от обрядов большого результата. Казалось, будто эти люди чувствовали, что алмаз в это день засверкает во всём своём первозданном блеске. Однако, время от времени, их охватывал страх, что его величайшая ценность будет потеряна навеки.

После Высшего священника была моя очередь исполнять церемониальные обязанности, и только я один знал, что Змей вполз в храм и свернулся за алтарём. Взывая к нашему древнему Учителю Мудрости, я решил загнать его в угол, там задушить и пролить его кровь на землю.

Думая об этом, я увидел, что мой друг из далёких мест входит в храм, переодевшись странствующим монахом, и понял, что моё полуосознанное стремление получило ответ. Но смерть таращилась мне в лицо, потому что там, около алтаря, находился священный топор, всегда готовый сразить человека, допустившего ошибку в обряде. Это был один из отвратительных примеров вырождения древнего ритуала. И если раньше его использовали против того, кто допускал ошибку в проведении церемонии, то теперь, я знал, священник сам убьёт меня, как только погаснет великий свет алмаза. Этот момент для возможности уничтожить врага человечества наступит, когда будет уже темно. Я не беспокоился о смерти. Разве я не видел её тысячу раз лицом к лицу, как благословенное освобождение и ещё один шанс?

Наконец, этот момент наступил. Я наклонился, нарушая правила и, засунув руку за алтарь, схватил рептилию за горло. Высший священник увидел, как я наклонился и поспешил к топору. Задержись я на один момент, и надежда была бы потеряна. С силой супермена я схватил и сжал горло Змею. Огневая очередь пробила мой череп, и я смог увидеть моего странствующего монаха, машущего рукой. Священник тут же споткнулся и упал на пути к топору. Ещё одно сжатие, и Змей был мёртв. Мой нож! Он был в моём поясе, и им я разрезал его горло. Его красная, живая кровь полилась на землю, а топор опустился на мою голову. Младший священник храма замертво упал на пол.

Но умерло только моё тело. Я поднялся в воздух и увидел себя лежащим. Люди не шевелились и не разговаривали. Священник склонился надо мной. Я видел улыбку моего странствующего монаха. Змеиная кровь медленно растекалась и, достигая моего тела, собиралась в маленькие шарики, красные и живые. А на горе за храмом алмаз медленно становился всё ярче, а потом вспыхнул и засверкал. Его сияние проникло в храм, где все священники и все люди, кроме моего монаха, распростёрлись на земле. Потом приятные звуки и мягкое шуршание наполнили воздух, и голоса с горы произносили странные слова на незнакомом языке. Люди всё ещё оставались неподвижными. Свет алмаза, казалось, собрался вокруг змеиной крови. Каждый шарик крови был медленно поглощён светом, за исключением одного, более злобного чем другие. А затем этот роковой шарик жизни поднялся в воздух, внезапно превратившись в маленького злобного Змея, который, извиваясь, полетел по воздуху к далеким Островам и исчез в ночи. Священник и люди поднялись в страхе, голоса на горе умолкли, звуки замерли, свет исчез и темнота покрыла всё. Безумный вопль отчаяния поднялся в ночи, и священник выбежал наружу посмотреть на гору.

Пятна змеиной крови всё ещё покрывали землю. Алмаз исчез.

Январь 1889 г.

Есть старое индийское выражение: «Тот, кто знает, в какое Время это свершится, знает всё».

Время на санскрите называется Кала. Оно разрушитель, и оно же строитель. Яма, Повелитель смерти, хотя и сильный, но не такой как Кала, потому что «пока не придет время, Яма ничего не может сделать». Моменты, пролетая перед нами длинной чредой и несущие с собой всё – это атомы Времени, сыновья Калы. Годы превращаются в века, века в циклы, а циклы становятся временами, но Время правит ими всеми, потому что они – только его части.

О, как много веков я видел невидимое Время, рисующее картины на своей магической завесе! Когда я видел едва заметные следы Змея на священном Острове Судьбы, я не знал Времени, потому что думал, что будущий момент отличен от того, в котором я жил, и оба они проходят. Я не знал и того, что Змей вместо того, чтобы вдыхать из вечного эфира, питался самой грубой формой материи. Тогда я не видел, что сверкание алмаза, положенного на гору, было вечным сиянием самой истины. Я по-детски воображал, что у истины есть начало.

Я был жертвой трагедии в храме, сражённый топором Высшего священника. За этой жертвой последовала другая, как я вскоре выяснил, когда, свободный от своего тела, беседовал с душой моего друга, странствующего монаха. Он сказал мне, что на следующий день, оправившись от ужасного события, Высший священник пошёл в храм, где моя кровь всё ещё была на полу. Его целью было выиграть время, придумать новый план, как восстановить своё влияние на людей, ослабленное потемнением и исчезновением горного алмаза. Его мысли были заняты идеей изготовить подмену прекрасной драгоценности. Он был поглощён этой мечтой какое-то время, когда его взгляд привлекла странная сцена. На стенде, из-за которого он выхватил топор, выпустивший мою кровь – жизнь, он увидел облако, которое, казалось, висит на конце потока пара, поднимающегося с пола. Приблизившись, он понял, что моя кровь каким-то странным образом смешивается с кровью убитой мной рептилии. В результате смешивания образуется пар, который, поднимаясь, собирается на стенде. К своему изумлению, он увидел там, в центре облака, медленно формирующуюся бриллиантовую драгоценность, сияние которой заполняет всё здание.

– А, вот и алмаз, – закричал он, – я подожду, пока он окончательно восстановится, и тогда мой триумф будет полным. То, что казалось убийством, станет чудом.

В момент, когда он закончил предложение, облако исчезло, вся моя кровь была поднята, и блеск алмаза наполнил его счастьем.