Галина Манукян - Принцип Троицы

Настя пробормотала:

— Этот действует. Я знаю.

— Конечно. Не хочешь отдохнуть немного? — спросил Сет.

— Хочу.

— Далеко до следующего? — уточнил маг.

— Нет, еще где-то с час пути. Это если к Полочке пойти, туда, — махнула девочка рукой в сторону скалистого ущелья, издалека напоминающего то ли голову вздремнувшего дракона, то ли спящего вечным сном Ильича. — Есть еще другой. Он подальше. Почти на самом плато. Туда мы бы добрались только к ночи, если бы прямо сразу пошли.

Ее слова заинтересовали мага, и он, не колеблясь, сказал:

— У меня есть к тебе предложение. Мы пойдем с тобой на плато сегодня, и ты сможешь неплохо заработать. Если понадобится, я дам тебе свой спальник. И обещаю, что тебе нечего бояться. Меня интересует только древний храм и ничего больше.

— Хорошо, — Настя не раздумывала, слишком легко принимая странное для девочки решение.

Сет убедился в своих догадках о том, что ей что-то от него нужно, но мягким голосом, способным тронуть любое женское сердце, произнес лишь:

— Надеюсь, у тебя из-за этого не будет дома неприятностей. Мама не устроит тебе скандала?

— Что ей! — негодующе воскликнула Настя. — Мне уже восемнадцать скоро, я взрослая. Могу распоряжаться собой, как хочу!

Усомнившись в искренности ее слов, Сет протянул руку и пожал теплую, нежную, совсем детскую на вид ладонь:

— Договорились. Завтра будешь дома. Целая и невредимая.

Едва намеченная тропинка струилась вдоль пропасти, внезапно обрывающей щербатыми каменными стенами зеленую поросль. Сет взглянул туда. В сотнях метров внизу под лучами вечернего солнца тянулась серебристая полоска реки. Настя устала и плелась сзади, восторженный блеск в глазах потух. Впрочем, маг и сам был утомлен многочасовой прогулкой наверх, к плато. Сет сосредоточился на дороге, осторожно переступая по местами очень скользким камням. Внезапно он услышал:

— По-моему, мы почти на мес… А-а-а! — голос попутчицы сорвался в крик.

Маг резко обернулся и увидел лишь маленькие пальцы, хватающиеся за вихры травы, пучками торчащие на краю пропасти. Одним прыжком он вернулся назад, рискуя свалиться в бездну вслед за горе-проводницей.

— Хватайся! — скомандовал Сет, подавая руку.

Но испуганная до безумия девочка не понимала, что надо делать. Она впивалась ногтями в рыхлую почву и скользила по растениям и камешкам. Недолго думая, Сет перевесился вниз и одной рукой схватил ее за шиворот, как котенка. Зацепившись носком за торчащий из земли корень, он протянул и вторую руку. Несколько бесконечно тянущихся секунд, и девочка уже сидела на извилистой тропинке, пытаясь отдышаться. Расширенные от ужаса глаза смотрели, не моргая. Настя всхлипнула.

Сет сел рядом, отряхивая руки от приставших комьев земли:

— Ну-ну. Все нормально.

Она принялась растирать по лицу слезы, оставляющие бороздки на испачканных щеках, не в силах успокоиться. Сет перевел дух и неожиданно для самого себя проникся жалостью к этому отчаянно рыдающему существу. Он приобнял ее вздрагивающие плечи легонько, едва касаясь. Все еще тяжело дыша, девочка уткнулась носом в его плечо и затихла. Странное, доселе неизведанное ощущение сдавило грудь Сета. Он обнимал многих, готовых развлечь его как угодно. Причудливые до извращения сексуальные связи и все, что он знал о женщинах, вдруг померкло перед трогательностью этого смешного и в чем-то жалкого создания, которое толком и женщиной-то нельзя было назвать. Сет поймал себя на мысли, что ему приятно это прикосновение, но рассмеялся и оттолкнул девочку:

— Проводники плакать не должны!

— Извините, — смутилась она, хлюпая носом.

— Говоришь, мы близко?

— Да, — поднялась девочка и преданно, как щенок, посмотрела на своего спасителя, — Спасибо!

— Пожалуйста. В путь?

— Нам вон до той сосенки впереди и налево — там, возле кизилового леса и будет дольмен.

Она сделала шаг вперед, и Сет увидел, что девочку слегка качает. Он остановил ее и повернул к себе узкий подбородок:

— Подожди, девочка. У тебя голова кружится?

Она виновато улыбнулась и попыталась скрыть внезапно нахлынувшую дурноту:

— Нет-нет. Я ничего.

— Взрослым врать нехорошо, — холодно отрезал Сет. — Посиди здесь, передохни, а я пойду посмотрю, что там, возле твоего дерева.

Она пробормотала что-то в ответ, но он, не слушая, быстро пошел вверх по тропе. Обогнув заветную сосну, обломанную ветром с одной стороны и прочно впившуюся корнями в скалу с другой, маг не смог сдержать радостного возгласа.

Вот она! Столь долго искомая долина! Вот камень-бетил, черный жертвенник, тысячелетиями ожидающий своего часа, вот колонны, рассыпавшиеся под натиском стихий почти до основания!

Сминая подошвами весенние цветы, Сет бросился к камню, стремясь еще раз убедиться в том, что перед глазами не мираж, а именно то, что он искал. Поспешно нащупал он на поверхности Бетила тонкие желобки. Он провел по ним пальцем, и удовлетворенная улыбка скользнула по лицу. В центре разрушенного колонного зала маг, зажмурившись, запрокинул голову и распахнул руки. Сила. Мощь земли волнами проносилась по его телу, пульсировала в крови, била по вискам и затылку, наэлектризовывала кончики пальцев.

Из состояния эйфории вывел удивленный вскрик:

— Ой!

«Я совсем забыл об этом чучеле, — недовольно подумал Сет. — Ничего. Еще немного терпения…».

— Что такое? — он встряхнул чернильной гривой и пристально посмотрел на нее.

— Вы это…, - пробормотала робко девочка, — вы, по-моему, светитесь…

Сет подошел к Насте и вновь встретил беспредельную восторженность в глазах.

— Тебе показалось. А ты — умница, — похвалил маг, — мы нашли нужное место!

— Я так рада! — просияла Настя.

— Теперь отдыхаем, — Сет улыбался искренно и довольно. — Ночь спускается. До поселка далеко, так что найдем место для привала, разведем костер, а утром я отправлю тебя домой.

— А вы?

— Ну, дорогая моя, я так долго искал это место не для того, чтобы сразу отсюда уйти.

— А-а, — протянула девочка.

Она прошла три шага и остановилась:

— Вот и дольмен, о котором я говорила.

Сет последовал за ней и ступил на выложенную камнями поверхность перед мегалитом. Он отличался от других — это была не сооруженная из многотонных глыб халабуда, а невысокая пирамида, в широком основании которой было вырублено круглое отверстие. «Не иначе — кроличья нора», — про себя усмехнулся Сет.

К моменту, когда сухой хворост затрещал, пожираемый жадными струйками рыжего пламени, на плато спустились густые сумерки. Развернутый спальный мешок, термос и походный ужин осветил неяркий свет костра.

Сет протянул девочке пачку купюр:

— Это тебе за помощь. Ты мне очень помогла.