Александр Берг - Оборотни. Легенды и реальность. Проклятая кровь

Я бы, наверно, не обратился ни к кому за помощью, но в последний раз случилось ужасное: моей жертвой стал человек. Мне не хотелось верить в это, однако, когда я проснулся на другой день, на этот раз под моими ногтями запеклась человеческая кровь. Но к вечеру по нашей деревне пополз слух, что какой-то невероятной величины зверь загрыз насмерть лесничего с соседнего угодья. Я понял, что дальше так продолжаться не может. Я не хочу быть убийцей, я не хочу быть оборотнем, помогите мне, спасите от этого ужаса! Если можно так, чтоб в деревне не узнали, а то забьют кольями. Мои родители давно умерли, я живу у хозяйки и мне и так уже трудно скрывать от нее, мне кажется, она о чем-то и сама догадывается, но пока молчит. Наверно, боится меня. Помогите мне, прошу вас!

Если бы не искреннее отчаяние, которое прозвучало в этой просьбе о помощи, скорее всего этому письму вообще не придали значения. А так — решили на всякий случай показать одному целителю-экстрасенсу известному специалисту по аномальным явлениям. И, как это ни странно, тот отнесся к письму крайне серьезно. Он попросил адрес, с которого было отправлено письмо, и решил попробовать помочь. Спустя полгода стало известно, что труды специалиста не пропали даром. Владимир написал нам, что перестал бегать оборотнем в полнолуния и навсегда уехал из своей глухой деревни, поскольку для его излечения требовалось радикально сменить климат и обстановку.

Сибирский этнограф записал один из рассказов, относящихся к 1970-м годам.

Когда я был маленький, мы с отцом как-то пасли скот возле леса. И вот летит птица. Как крикнет! Как засвищет! И скот весь разбежался. И не можно собрать его никак. Не иначе как колдунья это была.

Но ее поймал мой отец на второй день. Я говорю: «Тятя, вот сейчас эта птица летит, скот разгонит.» А он уже ружье зарядил. Стрелял и ранил, да не могли мы ее в траве-то найти. Как провалилась! В тот же вечер нашли женщину которую подозревали в оборотничестве. Она лежала дома раненая. «Вот, не будешь больше скот гонять», — сказали мы ей. Больше она этого не делала, хотя и не умерла от ранения, а выздоровела.

В Башкирском журнале «Неделя» недавно был опубликован рассказ одной из его читательниц, Ренаты Латыповой.

Как-то летом в конце 60-х годов (было мне тогда лет 18) возвращались мы с подругой из кино. Клуб в нашей деревне был старенький и стоял на отшибе, аж за конюшней. Было около часу ночи. Дошли мы до реки, смотрим: на мосту стоят парень с девушкой. Она в белой одежде, а он — в черной, будто от свадебного стола. Только мы приблизились, они пошли в сторону мимо конюшни впереди нас. Удивительно было то, что в деревне все знают друг друга, а эту пару мы видели впервые. Шли они впереди нас, но ни разговора, ни стука каблуков слышно не было. Что за чудеса! Дошли они до ворот конюшни — и туда, только дверные петли скрипнули. А нам смешно: что можно делать в час ночи в вонючей конюшне? Буквально через несколько минут ворота конюшни распахнулись и оттуда выбежали две собаки — белая и черная. Несколько секунд мы стояли, оторопев, а потом рванули в сторону деревни.

Добежали до середины деревни, остановились отдышаться. Вокруг — никого. Мы разом засмеялись, глядя друг на друга: подруга по дороге потеряла каблук, высокая прическа упала на бок. Идем, обсуждаем, что же это могло быть. Дошли до дома, где подруга живет, стали прощаться. Вдруг калитка ее дома сама собой открывается и выходят оттуда те же собаки, черная и белая, и беззвучно надвигаются на нас. Подруга с перепугу пнула левой ногой одну из собак, но та даже не залаяла… В эту ночь моя подруга ночевала у меня, идти домой побоялась. А утром мы обо всем рассказали маме, своим соседям. Они объяснили нам, что конюшня — место с давних пор заколдованное и ночью там ходить не следует. На другой день подругу парализовало, именно левую сторону. Около года она лежала в постели без движения. Правда, потом все же вылечилась.

Следующая история случилась в те времена, когда любое отклонение от нормы и привычных понятий — особенно мистическое — немедленно объявлялось игрой больного воображения и было чрезвычайно постыдным для здравомыслящих советских людей. Сейчас бы мимо этой истории не прошли ни экстрасенсы, ни ученые, исследующие «потусторонние» явления, ни телепередачи, ищущие материал поинтереснее и посвежее. Рассказывает военный журналист.

В конце 80-х, когда я был совсем молодым журналистом, выпала мне командировка в ракетную часть под Иркутском. Располагались ракетчики в глухой тайге. Места там исключительно красивые. Пока добирались до места по заснеженной просеке, которая заменяла дорогу, вдоволь налюбовался на огромные сосны и кедры, закутанные в белые покрывала. Еще обратил внимание, как много звериных следов вокруг. Видно, в запретной зоне, где не было охот ников, лесные обитатели чувствовали себя вольготно.

Поскольку военный городок был совсем маленький, для ночлега мне с трудом нашли место в общежитии офицеров-холостяков. Поселили на место лейтенанта, убывшего в отпуск. Сосед по комнате, как он представился «старлей Леха», пришел поздно, но, узнав, что я из центрального журнала Минобороны, тут же достал из тумбочки бутылку знаменитой «Массандры» — спирта, разведенного дистиллированной водой. За разговорами об армейском житье-бытье засиделись далеко за полночь. Наше застолье прервал нежданный визит посыльного:

— Вызывают, товарищ старший лейтенант. Нападение на пост.

Чертыхаясь, лейтенант быстро натянул китель, накинул полушубок. Я решил не упускать возможность зафиксировать редкое по тем временам происшествие и, одевшись, поспешил вслед за ним. Военный “уазик” минут за пятнадцать домчал нас до дальнего поста — огороженного двумя рядами колючей проволоки склада горючесмазочных материалов. Там, у полузакопанной цистерны с бензином, в окружении нескольких караульных во главе с офицером, прямо на снегу сидел молоденький солдатик в огромном караульном тулупе и безразмерных валенках. Размазывая по отмороженным щекам слезы, он монотонно повторял:

— Нечистая сила, помогите, нечистая сила.

Рядом на протоптанной дорожке валялись пустой автоматный магазин и несколько десятков стреляных гильз. Увидев моего соседа, капитан — видимо, начальник караула — с досадой бросил:

— Это боец из твоего взвода. Вот, давай и разбирайся с ним, пока доктор с валерьянкой не подъехал. Мы его даже поднять не можем — падает, зараза.

Подойдя к солдатику, Леха осторожно взял его за плечи и с моей помощью поднял со снега. Разглядев сквозь слезы своего командира, тот бросился ему на грудь. Вот что мы поняли из его бессвязного бормотания.

Заступив на пост, рядовой Петров нес службу, предусмотрительно не отдаляясь от единственного фонаря, освещающего довольно большую площадь склада. Поэтому он упустил момент, когда прямо из темноты у проволоки появилось огромное страшное существо. Судя по описаниям караульного, это был какой-то гибрид человека и волка: ростом под два метра, покрыт длинной серой шерстью, удлиненная пасть с длинными клыками, горящие красным огнем глаза, толстые руки-лапы с загнутыми когтями. Это чудище громко рычало и пыталось перелезть на охраняемый объект.