Алла Михайлова - Юрий Лонго: «Вся жизнь как под общим наркозом»

Администратор концерта Виталик Андреев всё время нас обманывал и обсчитывал. Жулик был и аферист. И однажды Юра его проучил: схватил все деньги и уехал на машине. А администратор остался один за городохм в ста километрах от Москвы без денег. Так и не отдал и правильно сделал. Отомстил. Этот Андреев меня по ведомости два раза обманул: стёр мою фамилию и подписал свою. А мне платили прилично: ведение программы (ведущий получал в два раза больше участников) и показ собственного номера. А в другой раз этот жулик-администратор просто внаглую забрал деньги прямо у меня перед глазами.

Потом вижу, что Юра в работе начал всё время ко мне придираться: это не то, то не это. Я ему говорю: «Знаешь что, Юра, вот тебе Алексей Гайван, работай с ним, а я с Гончаровым буду работать». И вот таким образом мы сложились в пары — я и Геннадий Гончаров; Юрий Лонго и Алексей Гайван (создатель и художественный руководитель театра кукол «Легенда»), и я два года бок о бок проработал с Гончаровым, с этим «первым колдуном», до того момента, как он мне гадость сделал. А Юра ещё лет пять работал с Алексеем.

Вообще у Юры фамилия была Головко. Сидели мы как-то в компании — Юра, Лёва Корнеев и я — и кто-то ему предложил: «А что, если тебе взять фамилию Златогоров? Вроде, красиво звучит». Юра говорит: «Нет, не подойдёт. Для фокусника, как псевдоним, не подойдёт». Мы подумали, подумали и сначала остановились на фамилии Ланго. Не Лонго. Всё дурачились: «Ланго — цвета вкуса манго». Так и писали на афишах — «Театр Ланго».

Юра тогда ещё жил в коммунальной квартире, и всё в его комнате было полностью чёрное. Ширма чёрная, а за ней ведро, даже шторы чёрные, и театральный прожектор прямо на эти шторы высвечивал «Театр Ланго». И по всем стенам картины висели. Некоторые он сам рисовал, а какие-то забирал из старых домов, которые ломали на Сретенке. Иногда выдавал их за свои. У него дома всегда были толпы народа.

С Пугачёвой в то время Юра ещё не был знаком, он с ней познакомился позже, когда уже стал известным человеком и вошёл в элитный круг. Но тогда уже приходившим в гости знакомым девушкам говорил: «Сама Пугачёва до двух часов ночи терпела. Вон ведро». А первый раз мы с ним увидели Пугачёву во Дворце Культуры Автомобилистов. Это на Новорязанской улице, за Казанским вокзалом. У неё там, оказывается, была студия, где она записывала свои песни, а я там выступал, как клоун, и Юра тоже пришёл с камерой. Он ещё только-только первые шаги набирал, начинал на эстраде в качестве экстрасенса работать и пришёл меня заснять. И сразу камеру направил на Пугачёву и заснял кусочек «Алла Борисовна, давайте я Вас на камеру сниму». Совершенно случайно. И дал ей визитку — «Юрий Лонго, экстрасенс». А она ему говорит: «Меня это не интересует. Я сама — экстрасенс».

Ещё по молодости два года подряд мы с ним ездили отдыхать в совхоз «Россия» под Адлером и там кутили и кадрили всех девчонок По десять свиданий в день назначали: одной паре девушек — в шесть часов, другой — в семь, третьей — в восемь, четвёртой — в девять… И все приходили. Один раз все пять пар пришли, и мы бегали по кругу и не знали, кого выбрать и как от остальных отвязаться. Говорили: «Сейчас отвяжемся от тех и к вам придём». Или: «Это жена пришла за алиментами. Сейчас отвяжусь и я — твой». И так и бегали по десяти женщинам в течение часа. В результате все всё поняли и разошлись, и мы остались одни. Это было потрясающе. Это было очень смешно.

Там была центральная улица Горького, Юре она очень нравилась, и мы танцевали прямо посередине улицы и канкан, и разные другие танцы и пародировали Владимира Кузьмина: «Симона — девушка моей мечты. Симона — королева красоты…» Тогда Кузьмин был в моде. А Юра ещё прикалывался, подходил к понравившейся девушке и спрашивал: «Девушка, а где здесь улица Горького?»

А потом — на рынок «К вам пришла главная закупочная сила страны! Сорок тысяч на кармане! Некуда девать!» Грузины прохода нам не давали: «Давай, сюда, ко мне. Апельсины, мандарины, бананы, дыни!» И вот мы с Юрой обходим весь рынок, а денег не было, покупаем стакан семечек на двоих за десять копеек и уходим. Это было нечто. Мы там давали жару, дай Бог!

Я спросила Цукермана:

— Володя, почему Юра так любил бомжей? У него была какая-то паталогическая любовь к бомжам и на улице он всегда к ним подходил, расспрашивал о жизни, как и почему человек докатился до такого состояния. Мне лично он неоднократно говорил: «Вот увидишь, я когда-нибудь тоже буду бомжом». Он никогда не выбрасывал старую одежду и даже редко отдавал Гончарову, чтобы тот родственникам в Белоруссию отправлял, повторяя: «Мне пригодится, когда буду бомжом».

Владимир Цукерман:

— Я не могу ответить на этот вопрос. Эту склонность я в нём не замечал. Вот к пьяницам он подходил ко всем. С пьяницей — соседом по лестничной клетке дядей Васей — очень любил поговорить. Он его просто обожал, но близко к себе не допускал. Видимо, просто была интересна психология таких людей, размышлял и в свои дневники записывал.

Алла Михайлова:

— У бомжей — свобода от всех обязательств и норм, а свобода от каких бы то ни было привязанностей — это единственное, к чему Юра стремился всю жизнь. У него была какая-то мания свободы, и как только он чувствовал, что вот от этого человека он может быть внутренне зависим хотя бы в силу простой привычки, то, значит, его нужно было от себя обязательно отталкивать, обрывать эту зависимость… Но не насовсем. Юра любил людей, которые любили его.

Поговорил вчера с бомжом — разучился жить.

Турция. Алания. 21 сентября 2003 год.

В «Алантуре». Делаю адскую смесь из пяти-шести сортов травяного чая. Думаю. Хочу с палаткой к реке в России. Завидую нищим, бомжам, бродягам и пьяницам за их свободу. Читаю взахлёб книгу Никаса «Анатомия скандала и успеха». Хочу путешествовать. В первый раз не очень хочу в Москву.

Совершить большой проект бродяжничества.

Вот, к примеру, Руслан Антовецкий. Это — псевдоним, и он его взял, потому что у него старший сын Антон, внешне очень похожий на своего отца. На самом деле его фамилия была Чеботарёв. Он был гениальным и актёром, и ведущим. Цукерман ему говорил: «Руслан, ты бы сам мог в сто раз лучше и меня, и Лонго делать все эти трюки. Ведь ты же их придумываешь. Работал бы и получал нормальные деньги». Руслан отвечал: «Володя, ты знаешь, я — человек пьющий, я могу 7подвести».

Сейчас каждый месяц выходят толстые книги с разоблачением всех фокусов и Копперфильда, и Кио, все секреты раскрыты, делайте, если у вас есть семьдесят миллионов долларов и аппаратура. А ребята без денег, без аппаратуры, безо всяких приспособлений, без ассистентов, без всего, на голом месте делали чудо, а чудо стоило три копейки. Молодцы, изобретали! Конечно, львиную долю успеха и славы надо отдать в первую очередь Руслану, потому что он придумывал все эти трюки, технически их оснащал, мог из ничего — из палки, из обыкновенной электрической плитки — сделать что-то для трюков. И Юра держался за него, потому что знал это. И на любой вопрос корреспондентов из газет и телевидения Руслан мог очень неординарно ответить.