Михаил Герштейн - Нежить или Таинственные существа

Законы для настоящей реальности вывел Ньютон: там наблюдатель не влияет на процессы взаимодействий. А Эйнштейн «уточнил» для нас законы уже нашей Субреальности: в ней наблюдатель как раз уже влияет на процессы взаимодействий. Фактически, Эйнштейн показал, чем физика нашего мира отличается от физики мира Творцов. То есть показал «парадоксы» физики Субреальности.

В рамках нашей концепции, суть Теории Относительности (ТО) Эйнштейна заключается только в том, что условно называемые «Процессоры наших Творцов» не могут мгновенно реагировать на управляемые ими объекты виртуальной среды — хотя такое должно быть нормальным для настоящей реальности, которой никто, кроме самой природы, не управляет. В итоге и возникают «заморочки» со скоростями, близкими к скорости света, так как сии Процессоры и работают на фотонах с предельной их скоростью света (отсюда, кстати, и ограничение для нас в скорости перемещений — ибо мы и состоим из этих фотонов). Полагаем, если бы мы жили в «настоящей» реальности, то никаких «эффектов Эйнштейна» у нас не было бы.

Как сказано в биографии Эйнштейна, «однажды утром, хорошо выспавшись, он сел в кровати и вдруг понял, что два события, которые для одного наблюдателя происходят одновременно, могут быть неодновременными для другого».

Почему при скорости 260 000 км/с между неподвижным наблюдателем и движущимся наблюдателем возникает относительное замедление времени и размеров в два раза? Концепция виртуальной Субреальности это объясняет тем, что Процессоры не успевают «ретранслировать причинность», причём причинность полностью исчезает при достижении скорости света — когда объект становится «размазан» одновременно между множеством Процессоров. На каком-то этапе при достижении световой скорости объект относительно нас обретёт бесконечно замедленное время и бесконечно малый размер — фактически исчезнет для наблюдения, так и не достигнув скорости света.

Феномен относительности — не блажь физиков-теоретиков, а важнейшая характеристика нашего Мироздания, помогающая понять устройство нашей материи. Что, в свою очередь, позволит разгадать природу почти всех аномальных явлений — ныне кажущуюся непостижимой.

Аномальные явления (полтергейст, «пилоты НЛО», вампиризм, привидения и пр.), как кажется, наиболее близки по своей сути концепциям физиков и о ключевой роли наблюдателя в процессе, и о работе «мыслеформ», и о присутствии «образа» в системе физических взаимодействий, и о «глубокой реальности», и об относительности происходящего. Они — словно концентрированное воплощение этих концепций.

Мир законов Ньютона — это мир «настоящей и простой» Реальности Творцов. А наш мир — это мир парадоксов Бома, Талбота, Эйнштейна, где законы Ньютона действуют лишь «декоративно», а в основе всего лежат совершенно иные нефизические закономерности.

Уфолог Жак Валле выступает в ООН в составе делегации Гренады

Подозрения физиков о том, что сознание человека каким-то образом связано с процессами, управляющими нашей реальностью, базируются в основном на следах наличия в физических взаимодействиях некоей скрытой составной, которая более всего подходит под понятие «образ». Но, видимо, в данном случае правильнее было бы говорить не об участии сознания человека в этих процессах, а о том, что сама скрытая информатика нашей реальности построена на системе, имеющей своим базовым элементом «образ». Отсюда и суждения физиков о «роли наблюдателя» в этих процессах: под «ролью наблюдателя» подразумевается этот базовый элемент «образ», о чём мы уже говорили ранее.

Многие физики считают, что если бы наша материя подчинялась только «математически сухим» законам физико-химических взаимодействий, то не было бы никакой Эволюции. Для Эволюции неживой Природы, живой Природы и разумной Природы — нужно ещё одно дополнительное качество материи в виде накопления «информации наблюдателя» — то есть отношения субъекта к событию, то есть «образ».

Если это так, то человеческое сознание в некоторых случаях способно как-то проникать в эту сферу нашей материи, своими образами влияя на неё. Возможно, именно так создаётся полтергейст — и «подростковый», и вампирический, а сам феномен вампиризма целиком основан на таких «сбоях»: вампир питается «образами жизненных соков» своих жертв. Феномен привидений, судя по всему, тоже носит характер какого-то сбоя в информатике нашей материи.

Сложнее с «пилотами НЛО» и прочей нежитью, которая в виде «мыслеформ» возникает уже не в результате сбоя между образами нашего сознания и «образами» в базисе нашей материи, а с очевидным участием неких Внешних Разумных Сил. Они генерируют при контакте с нами свою «искажённую реальность», манипулируя всецело именно с «образной составной» нашей материи.

Существенно, что только эти Силы создают самые невероятные по содержанию аномальные эффекты, а вот все остальные наши аномальные феномены весьма «скудны на выдумку». Привидения — лишь некий образ чего-то. Полтергейст — лишь спонтанное перемещение предметов, появление воды и огня, нарушение причинности и базовых свойств материи (например, книга, упав на пол, разбивается на мелкие осколки, как стекло). Но полтергейст не превращает деревянный табурет в табурет из золота, не превращает воду в колодце в коньяк или человека в каменный столб — то есть у феномена вполне чёткие ограничения в своей аномальности: на такие манипуляции с материей он не способен.

Несколько содержательнее феномен вампиризма, где, помимо классического полтергейста, есть фаза «огненного змея» в полёте вампира от могилы к дому, есть манипуляции вампира с сознанием жертвы. Он генерирует в неких малых объёмах (по сравнению с «пилотами НЛО») свою «искажённую реальность», создавая для тех, на кого обращён фокус внимания его сознания, свой призрак и призрак иногда некоторых предметов («подарков», которые жертве кажутся чем-то значимым, а наутро оказываются на самом деле горсткой камней или помётом).

Все эти явления не так уж и аномальны — в рамках представлений Бома, Талбота, Эйнштейна. Для их концепций они скорее естественны, ожидаемы и вполне закономерны. В картине мира новых современных физических концепций они не более парадоксальны, чем сами эти концепции.

Судя по всему, в будущем мы не станем называть их «аномальными явлениями»: они станут частью научных концепций и исследований. Точно так же было в истории с метеоритами, существование которых отвергала французская Академия Наук — а потом призналась в своём заблуждении.