Михаил Герштейн - Нежить или Таинственные существа

Если бы ошибочно похороненный коматозник ожил и в данных случаях являлся источником “беспорядка в склепе”, то это было бы тут же замечено и открыто. Коль он физически был причиной беспорядка — то был бы открыт его гроб, а само его тело лежало бы вне гроба. И всё — никакой тайны. Однако эту очевидную и первую приходящую на ум гипотезу напрочь разбивала удивительная повторяемость феномена: ведь такое в случае с ожившим коматозником может произойти только раз (если его не откачали и он потом уже по-настоящему умирает). А тут явление многократно повторялось.

Важным кажется в описанных историях то обстоятельство, что всякие комиссии, изучавшие явление, не стали открывать гробы и смотреть на то, в каком состоянии находятся тела похороненных. Об этом не указывается в отчётах. Поэтому и не было выявлено — а может быть, кто-то среди лежащих в гробу является коматозником. И другая важная деталь: “самодвижения гробов” в склепе начинались после похорон последнего “усопшего”. Но усоп он или же был в коме? Это — самый главный вопрос, и что важно — подобных коматозников не раз в склепах находили.

Вот, например, что писал главный придворный медик австро-венгерской императрицы Марии-Терезы Жерар Ван Свитен в “Медицинском докладе о вампирах” (1781):

«Несколько месяцев назад я прочёл небольшой английский трактат, напечатанный в Лондоне в 1751 году, в котором сообщается о факте реальном и достоверно доказанном: в феврале 1750 года вскрыли гробницу одной старинной семьи в графстве Девоншир в Англии; среди множества останков и сгнивших гробов нашли неповреждённый деревянный ящик. Из любопытства его открыли. Там обнаружили тело абсолютно целого мужчины; ткани ещё сохранили свою естественную плотность, суставы плеч, локтей и пальцев были совершенно гибкими; когда нажимали пальцем на кожу лица, она обнаруживала свою податливость, но возвращалась в своё первоначальное состояние, как только давление прекращалось; то же самое было проэкспериментировано на всём теле. Борода была чёрная, длиной в четыре дюйма. Труп не издавал запаха разложения; на нём не обнаружили никаких повреждений. Церковный регистр свидетельствовал, что после 1669 года ни один человек не был погребён в этом склепе. Итак, вот английский вампир, который 80 лет пролежал мирно в своей могиле, не беспокоя никого.»

Здесь нет прямых указаний на хаос в склепе, но зато говорится, что гроб вампира был — по сравнению с другими — неповреждённым.

В абсолютном большинстве случаев с эксгумацией могил вампиров речь идёт только о гробе, закопанном в землю. И только крайне редко фигурируют склепы, как в истории, приводимой Жераром Ван Свитеном. Поэтому для вампирологии во многом “белым пятном” остаётся этот аспект вопроса: будет ли вампирический полтергейст касаться только дома вампира (и его жертв-родственников), или же он ещё затронет и склеп, в котором лежит этот коматозник?

На наш взгляд, Винокуров и Непомнящий напрасно отказались от первоначальной гипотезы о том, что причиной движения гробов в склепах являлся полтергейст. Это всё-таки вампирический полтергейст (о котором не знают уважаемые исследователи, ибо не знакомы с вампирологией), и он-то как раз и должен выступать в качестве “первого и главного подозреваемого”.

Напомним, что вампиризм всегда сопровождается полтергейстом: вначале жертвы слышат стук в окна и двери (а в наше время вылетают сами собой пробки в счётчиках расхода электроэнергии), сами собой движутся предметы в доме “усопшего”, особенно его предметы и его одежда — которая часто принимает вид, будто её надел кто-то невидимый и в ней ходит. И только после этого полтергейстного буйства жертвам является сам призрак вампира-коматозника.

Почему не предположить, что в склепе, где находится сам этот больной вампиризмом коматозник, тоже окружающие предметы оказываются под влиянием его полтергейста? Тем более что всякие проверки, какие делали комиссии на острове Барбадос в 1820-х годах или в Эстонии в 1844 году, показывали отсутствие следов, чтобы кто-то в склепе ходил. А ведь рассыпание тонкого слоя сажи по полу — именно и ставило целью выяснить, с чем же мы имеем дело: с чем-то объяснимым рациональным — или “необъяснимым нерациональным”.

Оказалось — именно с “необъяснимым нерациональным”.

Однако “необъяснимое нерациональное” — это только временный термин для того, что мы пока объяснить не можем. Стоило взглянуть на загадку “живых гробов” с точки зрения вампирологии — как многое в ней уже не кажется ни “необъяснимым”, ни “нерациональным”. Хотя сам вампиризм, конечно, остаётся по сей день огромной тайной, и, казалось бы, научно некорректно одно таинственное объяснять посредством другого не менее загадочного — но в данном случае речь идёт пока не об объяснении, а только о борьбе гипотез. Гипотеза, пытающаяся объяснить феномен вампиризма, заодно “автоматически” объясняет и этот феномен “самодвижущихся гробов”. Это уже продвижение в поиске истины, так как пока ничего более концептуального в данной теме никто не предложил.

Привидениями обычно называют явление редкое, появляющееся один или несколько раз перед поражёнными очевидцами. Чаще всего виден образ некоего человека (причём не обязательно мертвого, больного или умирающего) разной степени материальности, от почти точной копии, способной двигать предметы, до бледной, полупрозрачной тени. Гораздо реже встречаются привидения животных, неодушевлённых вещей (дом, корабль и т. п.) или даже “нечто”, не имеющее аналогов в нашей реальности. К последней категории можно отнести и встречи с НЛО и их экипажами.

Если привидения появляются неоднократно перед разными очевидцами, чаще всего в одном и том же месте, их называют призраками. Обычно их связывают с “беспокойными”, “проклятыми домами” и объясняют, будто останки не похоронены как следует — не отпеты, не погребены. Вот, мол, душа и мается — просит своим появлением, чтобы ей помогли.

Традиция эта идёт с античных времён. Плиний Младший в своих “Письмах” (книга VI, письмо Суру) пересказал историю, взволновавшую всю Грецию, “в том виде, в каком я её услышал”:

«Я очень хотел бы узнать, считаешь ли ты, что привидения существуют и имеют собственную фигуру и какое-то бытиё, или же это нечто мнимое и пустое, что получает образ вследствие нашего страха…