Дмитрий Жуков - «Оккультный Рейх». Главный миф XX века

В эти годы Вирт издал несколько работ, некоторые из них не были признаны научными кругами (в частности, он стремился обосновать подлинность поддельной фризской хроники, в которой говорилось о гибели Атлантиды, — так называемой «Хроники Ура-Линда»). При этом, как отмечает Александр Дугин, Вирт «не разделял многочисленных предрассудков оккультистов, которые своей поспешностью дискредитируют серьезные исследования» 439. Васильченко также пишет, что «в отличие от многих публицистов того времени, находившихся в лагере фелькиш, Вирт старался, чтобы его теории имели достаточное научное обоснование» 440.

Основой теории Германа Вирта являлась идея о полярном, нордическом происхождении человечества. На Севере некогда находился континент Арктогея, который населяли сверхлюди-гиперборейцы. Здесь появилась цивилизация, монотеистическая прарелигия, праязык и вообще все то, что впоследствии подверглось десакрализации, извращению и искажению. Причиной этих деструктивных процессов, согласно Вирту, явилось расовое смешение гиперборейцев с бессловесными и безмозглыми звероподобными существами, населявшими другой континент — Гондвану. В связи с похолоданием и ухудшением климата северная раса начала движение на Юг, где и произошло смешение. Те, кто оставался в Арктогее дольше всех, дали в мезолите и неолите начало нордической расе в современном ее понимании.

Два тысячелетия известной нам истории — это последняя агония цивилизации и триумф «гондванических» южных сил хаоса: «Все современные языки и религиозные учения являются мертвым сплетением более непонятных символов и знаков, ключ к которым безвозвратно утерян вместе с полярной землей и полярной расой» 441. Последней формой нордического языка был язык рунического алфавита (вернее, футарка). Из проторунических знаков развились все современные виды письменности (обоснованию этой концепции Вирт посвятил книгу «Священная протописьменность человечества»).

Как мы отметили, Вирт считал, что прарелигия жителей Арктогеи носила монотеистический характер («Прарелигия северной расы была чистым монотеизмом, но не философским и отвлеченным, а конкретным, опытно-переживаемым в непосредственном ритме Божьего Мира, Божьего года и Божьего человека» 442). На основании этого он предпринял попытку «расшифровать» Ветхий Завет, дать объяснение сюжетам, названиям, именам, событиям, фрагментам. Вирт считал, что «Ветхий Завет — это безусловно гиперборейское знание, очень чистое, очень индоевропейское, но изрядно трансформированное (особенно в VI веке до н. э.)» 443.

Исходя из своей теории, он пытался объяснить «несуразности» палеоантропологии и древнейшей истории, почему нет останков нордического человека: «…во-первых, форма захоронения нордических людей была другой (само качество жизни было иным), а потом те земли, на которых они пребывали, либо сместились, либо затонули» 444.

Вирт полностью отрицал теорию эволюции, настаивая на принципе инволюции (вырождения). Кроме того, он выступал за циклическую концепцию времени, основываясь на том факте, что во всех культурах, так или иначе, присутствует Миф о Вечном Возвращении.

Отношения Вирта с германским научным миром складывались неоднозначно. С одной стороны, представители академических кругов неоднократно критиковали его за использование псевдонаучных методик, с другой — некоторые общепризнанные научные авторитеты (Альфред Боймлер, Гюстав Некель) отдавали Вирту должное за независимую позицию и уникальную интуицию. Нацисты поначалу в целом поддерживали изыскания Вирта. «Нацистский философ» Альфред Розенберг в своем «Мифе XX века» отмечал, что Вирт «дал сильный толчок исследованию истории Древнего Мира» 445, хотя и подвергал сомнению некоторые пункты его теории. Внимательно следил за работами ученого и Генрих Гиммлер. После прихода НСДАП к власти Герман Вирт стал профессором Берлинского университета Фридриха-Вильгельма.

В 1933 году профессор организовал в Мюнхене выставку «Германское наследие» («Deutsche Ahnenerbe»). Именно здесь Вирт и познакомился с Дарре и Гиммлером. Дарре предложил неортодоксальному ученому сотрудничество и поддержку. После создания общества «Аненербе» Вирт (он стал гауптштурмфюрером СС) получил пост президента организации, целью которой стало изучение истории древней духовности (прарелигии, которой уделялось столь большое внимание в теории Вирта). Имперский секретарь общества Вольфрам Зиверс на послевоенном допросе показал, что первоначальной задачей «Наследия предков» было «провести полное исследование доисторического периода и древней истории с целью связать достижения индогерманских племен с достижениями современной Германии».

Во время своего непродолжительного президентства Герман Вирт успел организовать экспедиции общества в Скандинавию (осенью 1935 и летом 1936 года), лично возглавить отдел по изучению письменности и символики, подготовить к публикации внушительный по объему труд, посвященный обычаям немецкого крестьянства. В этот период Вирт поддерживал очень тесные контакты с Вальтером Дарре, помогая тому углубить теорию «крови и почвы». Дарре пытался всячески расширить свое влияние в «Наследии предков», щедро снабжая общество финансовыми средствами из бюджета своего Министерства сельского хозяйства, ввел в состав «Аненербе» своих многочисленных последователей. Профессор сблизился и с Альфредом Розенбергом.

При Вирте в «Аненербе» довольно активно привлекались представители народнической идеологии, а научно подготовленных кадров и высококвалифицированных специалистов, напротив, не хватало (Вирт мало способствовал их появлению). Это вскоре и сыграло главную роль в том, что рейхсфюрер разочаровался в Вирте. «Ученые» фелькиш-направления, как выяснилось, отличались оппозиционной по отношению к нацизму политической активностью. Это особенно видно на примере Фридриха Хильшера.

Еще в 1920-е годы левацки настроенный фелькиш-теоретик и неоязычник-сектант Хильшер примкнул к движению консервативной революции, параллельно пытаясь создать «Независимую Свободную Церковь». Андрей Васильченко подчеркивает, что Хильшер всегда резко отрицательно относился к национал-социализму: «Он был романтиком, и ему был чужд тоталитарный настрой нацистов. Сам он считал необходимым вернуться в историю, „изжив государство до уровня племен и ландшафтов“… Отрицая все современные структуры, он предлагал воскресить немецкую империю, управляемую немецкими племенами… Созданный на основе того или иного племени союз должен был поклоняться характерным для данной народности священным символам. Племенные союзы должны были создать „сакральные объединения“, из которых бы и сложилась будущая элита Германии. Идеал новой элиты существенно отличался от образа обычного немца, на которого делали ставку нацисты» 446.