Дмитрий Невский - Таро Эльфов. Роман в картинках

«Да, есть закон, на который всегда найдется другой закон», — подумала девочка.

Падение началось с медленного погружения, но затем скорость все усиливалась и усиливалась. Скрижали летели рядом, издавая странные, волшебные звуки звона, тихого воя, шуршания, цоканья. Это не пугало, наоборот, отвлекало от неизбежности.

Альберих падал рядом. Он посмотрел виноватым взглядом на девочку, как будто говорил: «Мы пытались и это все, что у нас получилось».

Но, как ни странно, Панепаэль не испытывала ни капли страха перед наступлением неизбежного финала. Внутри было спокойно и ей начало казаться, что все это не по-настоящему.

До того момента, пока не испытала острую боль…

Эрлкониг, эльфйский бог смерти, празднует смерть Альбериха.

Вывод, переход, трансформация, преобразование. Завершение одной фазы существования и переход к другой. Раскрытие личностных способностей — переход на новый уровень.

Панепаэль очнулась. Вернее, она увидела то, что посчитала реальностью, и это дало ей возможность предполагать, что она очнулась.

Это было незнакомое место — серая безжизненная равнина, над которой висело такое же серое небо. На нем не было туч, просто оно было серого цвета, как будто это был его естественный, природный оттенок.

Оглядевшись вокруг, она заметила Альбериха. Он стоял невдалеке и смотрел куда-то вдаль.

Девочка окликнула его, давая знать, что она здесь, рядом.

Альберих обнял ее:

— Теперь все в порядке, мы живы.

— Где мы? — поинтересовалась Панепаэль, думая, что ее спутник в курсе происходящего.

— Не знаю. Моим последним воспоминанием было то, что Волшебник направляет на меня Жезл, ему в грудь ударяем молния, а затем мы летим с башни вниз. Это ты сделала?

Панепаэль кивнула.

И в тот же миг реальность (или то, что они посчитали реальностью) начала пропадать. На ее место пришел образ женщины с длинными золотыми волосами, заплетенными в косы. Это была Верховная Жрица Альва.

Еще миг, и реальность вновь обрела прежние серые очертания, но в этой реальности теперь была она, Светящаяся, Величественная, Прекрасная и такая реальная Верховная Жрица.

Альберих бросился в объятия матери.

— Ты жива! Как такое возможно?

— А разве в мире есть только живые? — ответила Жрица, гладя сына по голове.

— Я тебя не понимаю.

— В мире есть и мертвые. Просто мы их не видим, пока не приходит наше время.

— Мы в мире мертвых?

— Можно сказать и так, но правильнее сказать, что мы просто умерли.

— Тогда что это за мир? — Панепаэль решила вмешаться в разговор, чтобы узнать побольше о том, что ее может ожидать.

— Это наш мир, но мир глазами мертвых, — ответила Альва.

— Значит, мы умерли, — грустно сказала Панепаэль.

— Вы отважно сражались, вы почти победили Волшебника, но всему приходит конец, как пришел конец вашей удаче.

— Постойте, — сказала девочка, оглядываясь по сторонам, — Волшебник упал с башни. Он должен быть мертв, он должен быть здесь.

— Не все, что ты не видишь, развивается так, как ты предполагаешь, — сказала Альва и чем-то неуловимо стала напоминать бабушку. — Он падал, но не упал.

— Да, да, я помню, вероятности будущего, — сказала девочка, копаясь в своей сумке, — надо понять, какое будущее нас ожидает.

— Будущее? — удивилась Королева. — Здесь нет будущего.

— Надеюсь, что вы ошибаетесь, — и Панепаэль достала из сумки колоду карт.

— Вещи? В этом мире не может быть вещей! — воскликнула Альва, увидев колоду карт.

— Может быть все, так мне говорила моя бабушка.

Панепаэль перетасовала колоду и задала вопрос. В ее руках оказался Козырь Смерти. На нем был изображен Альберих, лежащий лицом в воде. Над ним возвышалась фигура мужчины, держащего в руках Меч и Жел, две из четырех Скрижалей.

— Постой, — Альва схватила девочку за руку. — Еще раз посмотри на карты.

Девочка перелистала колоду, но не заметила ничего необычного.

— Все в порядке.

— Ты сравни карту Смерть и другие карты, — посоветовала Альва.

Панепаэль всмотрелась в карты и поняла, о чем говорила Жрица.

— Она какая-то не такая!

— Она — подделка.

— Значит, смерти нет?

— Не совсем, — улыбнулась Альва. — Это значит, что смерти может не быть ни для тебя, ни для Альбериха. Смерть подделать нельзя, но вот другое, в том числе и персонажей на карте, — вполне реально.

Подойдя к сыну и посмотрев в его глаза, Альва продолжила:

— Смерть — всего лишь переход из одного состояния в другое. Чем быстрее вы поймете, что вы «не там», а «тут», чем быстрее вы поймете, что трансформация неизбежна, тем быстрее начнется новый этап.

— У нас есть будущее? — с надеждой спросил Альберих.

— Будущее есть у всех и у всего. И ваше будущее еще не определено вами. Вы еще можете найти Волшебника, можете найти скрижали, можете спасти Королевство. Можете…

— Все в наших силах?! — сказала Панепаэль.

— Все в вашей воле! — поправила Альва.

Медальва, эльфийская богиня-целительница, излечивает раны Альбериха.

Заживление, медитация, омоложение. Восстановление потерянного баланса. Исправление ошибок прошлого и раскаяние. Принятие последствий событий с достоинством и пониманием.

Альва, Альберих и Панепаэль шли через серую долину. По мере того, как они продвигались вперед, на их пути стали встречаться кустики серой и безжизненной травы, которые потом сменялись все большими и большими травяными островками. Затем появился серый и такой же безжизненный кустарник, а затем они увидели деревья.

В обычном мире вид скрюченного и почерневшего древесного ствола без листьев не вызывал бы у Панепаэль такой радости, как здесь — это была надежда на то, что ни движутся к Жизни.

И точно, еще немного, и мир вокруг них начал обретать цвет.

— Мы собираемся встретиться с Медальвой, — пояснила Альва. — Она посредник между мирами, призванная сохранить баланс между светом и тьмой. Души умерших находятся здесь, в этом мире, недолго, а затем их участь определяется законом. Возможно, Медальва сможет помочь нам, или навсегда лишит надежды на спасение.

Они вошли в прекрасный сад, в котором росли разные фруктовые деревья. Плоды свисали со всех веток, как бы подчеркивая, что это не просто деревья, но деревья, способные принести пользу этому миру.

Альва последовала к калитке, что виднелась в глубине сада.