Рудольф Штейнер - Смерть как перемена жизни

В этом заключается большая опасность для эпохи души сознательной. Это — то событие, которое могло бы произойти ещё перед началом 3‑его тысячелетия, если бы люди не захотели обратиться к духовной жизни. Лишь короткое время отделяет нас от 3‑его тысячелетия. Ведь, как известно, 3‑е тысячелетие начинается с 2000‑го года. Может случиться так, что вместо бодрствующих людей, то, чего должны были достигнуть Ангелы посредством своей работы, должно было бы достигаться со спящими людскими телами. Могло бы случиться так, что Ангелам пришлось бы исторгнуть всю свою работу из астрального тела человека, чтобы погрузить ее в эфирное тело человека, дабы она могла осуществиться. Но человек не участвовал бы в этом! Всё это должно было бы осуществляться в эфирном теле, когда человек ( то есть его астральное и «я» — примеч. перев.) не присутствует при этом. Ибо, если бы человек присутствовал при этом в состоянии бодрствования, он помешал бы этому.

Сейчас я развил перед вами общее понятие о положении вещей. Но что произошло бы, если бы Ангелы должны были провести такую работу в эфирных телах людей и в физических телах людей без присутствия при этом самих людей, когда они спят? В результате этого в человеческом развитии неизбежно наступило бы троякое. Во–первых, в спящих человеческих телах, именно когда человек спит, не присутствуя при этом своим "я" и своим астральным телом, порождалось бы нечто, что он обнаруживал бы затем невольно; он бы заставал, обнаруживал это, просыпаясь утром. Он бы всегда обнаруживал это потом. Это стало бы инстинктом вместо сознания свободы, и потому стало бы вредным. Причем вредными грозят стать определенные инстинктивные познания. Они должны войти в человеческую природу. Они связаны с мистерией рождения и зачатия ( conceptio ), зарождения, со всей сексуальной жизнью, если должна будет наступить опасность, о которой я говорил. Некоторые Ангелы сами переживали бы тогда некое изменение, о котором я не могу говорить, потому что это изменение принадлежит к тем высшим тайнам науки инициации, о которых сегодня еще не должно говориться. И всё же можно сказать следующее. Происходящее в развитии человечества, состояло бы вот в чём: вместо того, чтобы выступить в ясном бодрствующем сознании, полезным образом, в сексуальной жизни, сексуальности вредным, разрушительным образом выступили бы определенные инстинкты. Эти инстинкты, означали бы не просто заблуждение; они перешли бы в социальную жизнь, определяли построение этой социальной жизни. И, прежде всего, люди, из–за того, что стало бы поступать в их кровь вследствие сексуальной жизни, не стали бы устанавливать на Земле никаких братских отношений, но стали бы все время восставать против братства. И это стало бы инстинктом.

Итак, наступает решающий момент, когда, в известной степени, можно будет повернуться направо, но тогда надо быть бдительным, — или будет повернуто налево, тогда можно спать, но тогда появятся инстинкты, которые будут ужасны! Что тогда скажут естествоиспытатели, учёные, когда появятся такие инстинкты? Естествоиспытатели скажут: "Это природная необходимость. Это должно был прийти, это как раз и заложено в развитии человечества".

С помощью естествознания предостеречь себе от таких вещей нельзя, ведь естествознание нашло бы объяснение и тому, если бы люди становились ангелами, и тому, если бы они становились чертями! В обоих случаях естествознание может сказать одно и то же: "Это произошло как следствие из того, что было раньше" — «премудрость» причинно–следственного объяснения природы далее не простирается! Естествознание не заметит события, о котором я вам говорил, ибо оно, разумеется, будет считать естественной необходимостью то, что люди станут наполовину чертями вследствие своих сексуальных инстинктов. Итак, естественнонаучно эти вещи объяснены не будут, хотя, что бы ни случилось, все объяснимо согласно естествознанию. Такие вещи можно прозревать только в духовном познании, только в сверхчувственном познании.

Это во–первых. Во–вторых, из этой работы, из этой вызывающей изменения для Ангелов работы, для человечества следует еще второе: инстинктивное познание некоторых лечебных средств, — но вредное познание некоторых лечебных средств! Все то, что связано с медициной, будет необычайно поощряться, необычайно в материалистическом смысле. Инстинктивно будут получены прозрения в лечебную силу определенных субстанций и определенных отправлений, функций, и этим будет причинен огромный вред. Но этот вред будут считать полезным. Болезнь будут называть здоровьем, ибо увидят, что у человека возникают определённые функции, которые некоторым будет нравиться. Просто некоторым будет нравиться то, что в определенном направлении доведет людей до нездоровья. Итак, повысится познание лечебных сил и известных процессов, известных функций, но это примет исключительно вредное направление. Ибо, прежде всего, посредством определенных инстинктов человек будет узнавать, какие болезни вызываются определенными веществами и определенными отправлениями. И можно будет по совершенно эгоистическим соображениям вызывать или не вызывать болезни.

Третье, что придёт, будет состоять в том, что человек познакомится со вполне определенными силами, посредством которых человек, я бы сказал, применяя лишь небольшие предварительные усилия, посредством гармонизации некоторых вибраций сможет высвобождать в мире большие механические силы. Своего рода духовному управлению машинами, механизмами, будет, таким образом, инстинктивно учиться человек, так что вся техника примет опустошающее направление. Но это опустошающее направление будет исключительно хорошо служить и нравиться человеческому эгоизму.

Это отрывок конкретного познания эволюции бытия, отрывок из жизненного познания, который, в основном, может правильно оценить лишь тот, кто прозревает, что недуховное восприятие жизни вовсе не может прийти к ясности относительно этих вещей. Недуховное воззрение на жизнь, — если бы когда–нибудь появилась вредная для человечества медицина, ужасное извращение сексуальных инстинктов, ужасная двигательная сила в чистой мировой механике, извращение сил природы посредством духовных сил, — недуховное мировоззрение не постигло бы всего этого, оно не заметило бы, как оно сбилось с правильного пути. Так спящий, когда он спит, не может видеть, когда к нему приближается разбойник, желающий его ограбить. Это ускользает от его внимания, он видит то, что наделано, лишь позже, когда просыпается! Но тогда это было бы очень дурным пробуждением для человека! Иначе он стал бы радоваться инстинктивному расширению своего знания лечебных сил, определенных процессов и определенных субстанций, почувствовал бы известную удовлетворенность, следуя определенным заблуждениям сексуальных инстинктов. Он начал бы превозносить это заблуждение как особо высокое развитие сверхчувствительности, свободы от предрассудков, непредвзятости! Отвратительное стало бы красивым, а красивое отвратительным в некотором отношении, и ничего из этого нельзя было бы заметить, так как все это стало бы считаться природной необходимостью. Но это было бы отклонением от того пути, который предначертало себе в самом человечестве собственное существо человека.