Константин Задорожников - Музыкальная матрица Вселенной

Ввиду того, что в структуре И-Цзина присутствуют одновременно закономерности, по которым создана пентатоника, а также и те закономерности, по которым создана диатоническая шкала, в целях звуко-семантической близости европейскому обычаю восприятия диатоники, было решено использовать последнюю. При этом внутренняя энергетика пентатоники неизбежно сохранена, «неслышимо» присутствуя в звучании избранной формы музыкальной матрицы.

Одним из важнейших понятий в этике Пифагора была «эвритмия» способность человека находить верный ритм во всех проявлениях жизнедеятельности пении, игре, танце, речи, жестах, мыслях, поступках… Через нахождение этого верного ритма человек, рассматриваемый как своего рода микрокосмос, мог гармонично войти сначала в ритм полисной гармонии, а затем и подключиться к космическому ритму Мироздания. От Пифагора пошла традиция сравнивать общественную жизнь как с музыкальным ладом, так и с музыкальным инструментом.

Аристотель в учении о катарсисе концепции очищения души человека в процессе восприятия искусства указывал, что такое очищение подобно устранению необузданного пафоса, как и субъективного буйства следовательно, обновлению моральных критериев, а именно: обособившийся в своих страданиях от жизни общества индивид поднимается от своей частной единичности до всеобщности, последнее идентифицируется с жизнью и устремлениями общества.

Такой подход важен, как составляющая современной холистической практики врачевания и психо-соматической интеграции, особенно востребованной современным социумом.

В созданном мною метод-комплексе «Шелковая клиника» музыкальная гармонизация применяется в контексте интегральной хиропрактики юмейхо. В этом метод-комплексе более имеется в виду онтопсихологическая музыкотерапия умение слушать смысл «музыки» через внутренние биологические ритмы. Это не та музыка, которую пишут композиторы, а музыка, автор которой дух жизни. Музыкотерапия ориентирована на приобщение человека к внутреннему опыту гармонического здоровья собственного тела. Ввиду того, что юмейхо позиционируется мною в большей степени, как вариант телесно-ориентированной психотерапии, такой подход наиболее интересен.

При музыкотерапии происходит постоянный приток энергии внутрь нашего организма до тех пор, пока не достигается гармония. Здесь человека учат и направляют не правила и законы, а соматическая реальность. Такого рода музыка должна соответствовать одной из нот, входящих в гамму висцерального (внутреннего) тона. Музыка создается здоровым и живым организмом непосредственно в ходе сеанса. В данном случае под созданием подразумевается сотворчество, «прослушивание-проигрывание» музыки как бы своим телом, причем в этом процессе участвуют и пациент, и мастер в разной степени активности такого участия, вплоть до, буквально, «соисполнения» звучащей во время сеанса музыки мастером на теле пациента, как на музыкальном инструменте. Здесь музыкотерапия – это в максимальной степени обращение к собственному телу.

С помощью музыкотерапии освобождается заблокированная часть тела, и она начинает снова ощущать жизнь. Тело это воплощение духа. Тело это первый объект, который затем осуществляет соотношение с другими внешними объектами, оно является первым способом, через который дух являет себя как сущий. Психика человека есть энергия, постоянно находящая себе соответствие вовне. Человек здоров тогда, когда этой энергии позволено течь к месту своего натурального выхода свободно и без отклонений, вынужденных блокировкой. Тело всегда слушает жизнь. Тело изначально мудрое. И учиться у него означает осознать внутренние, глубоко скрытые пути к тому, чего мы не понимаем. Музыка вводит в состояние, близкое к гипнотическому трансу, во время которого происходит глубинное общение со своим внутренним «Я».

В моем методе важно достижение особого состояния, некоего «драйва» внутри транса. Причем это состояние для обоих участников сеанса является гармонизирующим.

Собственно, состояние драйва такого рода можно испытывать в процессе практически любой деятельности и лишь от самого человека зависит, сможет ли он научиться формировать условия, порождающие его. Обычно это состояние испытывают представители творческих профессий во время работы. Общие признаки «драйва»: чувство слитности со своими действиями («слияние действия и осознания»), полная управляемость ситуацией, сознание полноты контроля над своими действиями, изменение акцента самосознания, стандартной концепции себя и наиболее интенсивное осознавание своих внутренних процессов. Это состояние полной мобилизации и высочайшей внутренней активности, что приводит к новым неожиданным решениям; наличие трансцендентных переживаний, чувство гармонии с окружением, исчезновение психологических защит; чувство аутентичности опыта (именно субъективность переживания); чувство наслаждения процессом деятельности.

Важность принципа восьминачалия понятна из предыдущих глав. Их информация обосновывает, почему для создания матричной музыки был избран И-Цзин, и почему для его озвучивания была избрана диатоническая, а не хроматическая звуковая шкала.

Далее приводится информация относительно более глубокого понимания принципа восьминачалия и варианта его действия в масштабах Матрицы.

Ранее мы исследовали Закон Октавы вместе с Дэвидом Уилкокком. Теперь будет полезно исследовать интерпретацию этого Закона духовным учителем Гурджиевым. Он сформулировал Закон октав следующим образом: движение сил следует линии, которая постоянно отклоняется от начального курса через особые интервалы, пока оба конца линии не соединятся в точке начала движения. Геометрия этой линии, согласно Гурджиеву, определяется семью точками отклонения от предыдущего направления движения сил, или «центров гравитации», и «интервалов» между ними. Этот закон объясняет, почему в природе нет прямых линий, а также почему в нашей жизни происходят случайные события вопреки ожидаемым нами. Все это явные и непосредственные следствия «интервалов». Разъясняя действие закона, Гурджиев широко пользовался аналогией с музыкальной гаммой, излагая одновременно и свою теорию объективной музыки. Семь тонов дают завершенную октаву, и восьмым тоном начинается новая. Семь нот в октаве являются аналогами точек отклонения, а интервалы между нотами аналогами интервалов в реально происходящих процессах в рамках Закона семи.