Константин Серебров - Мистический андеграунд

– Я думаю, Кэт скоро потеплеет, она столько о вас рассказывала, – помолчав, произнесла Натали, отпивая глоток вина. – Мне вот интересно узнать: ученики в вашей Школе так же быстро меняют внутренний облик, как Кэт под воздействием Адмирала?

– Неужели, дорогая Наташенька, ты стала интересоваться Школой? – удивился Джи.

– Я всегда ею интересовалась, – быстро ответила она. – Только не люблю этого показывать.

– Если взять Касьяна, то он пришел в Школу полным сырых эмоций, – ответил Джи. – Все его страсти должны быть укрощены и просветлены. Он не умеет уживаться с учениками, он постоянно с ними в ссоре, не понимая, что ученики являются для него лишь зеркальным отражением. Отражаясь в них, Касьян наконец-то встретился с неизвестной частью своей ложной личности и открыл очень болезненные для самолюбия моменты. Постепенно он увидит все свои буфера, столкнется, как сегодня, со своей гордыней и обидчивостью. Но все это можно преодолеть в парниковых условиях Школы, которая стабильно поддерживает связь с Небом.

– А мне кажется, что условия в вашей Школе далеко не тепличные, – улыбнулась Натали.

– Ученик в Школе рискует каждый день, – ответил Джи. – Школа-это передняя линия фронта, и тот, кто испугается пуль и снарядов, может потерять шанс реальной трансформации.

Неофит, вступивший в Школу, неуязвим для мира, поскольку в ней он обучается психологическому каратэ. Именно в Школе он получает реальное Посвящение.

Ибо он говорит: «Я хочу изменить себя», – а реально не может. Он говорит: «Я хочу себя познать», – но не может этого сделать до тех пор, пока навязывает другим свои представления. Но если он в резонансе с полем Школы, он наполняется ветром Луча, который определит его суть.

– Я, например, боюсь потерять свою индивидуальность, – заметила Натали.

– Единственное, что ты можешь потерять, – это свою ложную личность. Твоя земная индивидуальность далека от реальной космической индивидуальности, которую, обучаясь в Школе, ты можешь открыть…

В этот момент вошла Кэт и молча села за стол. Разговор тут же прервался. Я стал наблюдать, как ее глаза постепенно превращались в холодную сталь и как в них засветились зрачки кобры.

– Вы опять что-то задумали сделать со мной, – заговорила она, словно выплескивала яд из души. – Я не могу простить вам того, что произошло со мной после вашего появления.

– Но ведь ты сама выбирала свою судьбу, – ответил Джи.

– Долгое обучение у Адмирала разрушило мое сердце, испепелило душу, а также привело квартиру в полную разруху, и теперь необходимо провести дорогой ремонт, а денег уж нет…

Джи выразительно посмотрел на меня и сказал:

– Мой оруженосец отлично ремонтирует квартиры и мог бы тебе помочь.

– Ваша квартира будет в надежных руках, – заверил я, пытаясь любой ценой остаться у Кэт, хоть сам не разбирался в ремонте.

– Тогда принеси еще «Столичной», – сказала она.

Выйдя в коридор, я достал припасенную благодаря совету Джи бутылку и аккуратно разлил водку по рюмкам.

– А теперь садись у моих ног, – повелительно произнесла Кэт и кивком указала мне на пол у своего кресла.

«Какой позор, – подумал я. – На Кавказе только женщины сидят у ног мужчин!»

– Если тебе слабо, то позволь мне присесть возле прекрасной дамы, – сказал Джи.

– А ты что же не следуешь за своим наставником? – съязвила Кэт, и я, покраснев, опустился на пол, осторожно всматриваясь в ее глаза.

– Твои неуклюжие попытки проникнуть в мой мир останутся безуспешными, – усмехнулась Кэт. – Моя гордость не позволит принять твою помощь. Если бы ты немедленно покинул квартиру, то сделал бы мне великое одолжение.

– Ну что ты на него нападаешь? – вступилась Натали.

– Потому что ненавижу его мизерабельность! – воскликнула Кэт. – Хотя тебе он, наверное, успел приглянуться.

– Во всяком случае, я не нахожусь в состоянии войны сама с собой, – натянуто улыбнулась Натали.

– Тебе ли судить об этом, деточка! – вспыхнула Кэт и, переведя взгляд на Джи, заметила:

– Этого молодого альфонса я бы не пустила дальше прихожей, но я не могу пренебречь тем, что великий Маэстро оказывает ему личную протекцию… Что ж, мальчик, можешь жить у меня, но только пореже попадайся мне на глаза.

– Если бы не ваша необычная красота и мое обучение у Джи,

– дерзко произнес я, – то я бы не стал выслушивать ваши дешевые ремарки.

Глаза Кэт широко распахнулись, обдав меня полярным холодом, и она воскликнула:

– Это просто неслыханно! Маэстро, как вы можете водить за собой в приличные дома такого неотесанного грубияна? Почему бы вам не забыть этого выскочку в глухой российской деревне, которые вы так любите посещать? Он просто компрометирует вас своей пошлой убогостью!

– Да, милейшая Кэтрин, вы попали в самую точку, – с выражением полнейшего согласия произнес Джи. – А можете ли вы себе представить, что именно этот человек просит меня о Просветлении?

– Такой тип, как он, способен въехать в рай только на вашей шее, – рассмеялась она. – Надеюсь, дорогой Маэстро, вы прогоните этого пройдоху при первой же возможности.

– Да, – загадочно произнес Джи, – вот я и хочу оставить его у тебя. Я надеюсь, что ты снимешь с него первую стружку. Без твоей помощи мне не справиться с этим провинциалом, возомнившим себя Принцем Датским.

Я чувствовал себя как уж на горячей сковородке. Кэт говорила обо мне как о навязчивом приживале, от которого надо поскорее избавиться! Но, очарованный холодной красотой Кэт, я готов был терпеть все унижения. Никогда еще дама моей мечты не проходилась по мне так безжалостно. Большим усилием воли я заставлял себя молчать, испытывая внутри десятибалльный шторм.

– Ну что же вы, Катенька, превращаетесь в мегеру? Вы даже и слова не даете вымолвить Витязю в тигровой шкуре, – затягиваясь сигаретой, чувственно произнесла Натали.

– Тебе не идет роль Офелии, милочка, – отпарировала Кэт. – Предоставь мне расправиться с гордыней этого молодого человека, пока она не погребла навеки его душу.

– Боишься, что завтра будет поздно? – поинтересовалась Натали.

– Ты лучше бы помогла расщепить его деревянное сознание, – сказала Кэт, – и отделить тонкое от грубого хаоса, которым набита его душонка. Иначе с него не будет никакого толку.

– Я это сделаю своим методом, – произнесла Натали.

– Знаю я твои методы, – рассмеялась Кэт, – они только разобьют его сердце.

– Они возродят любовь в его душе, – возразила Натали.

– Из него вначале надо выстругать Буратино и прилепить длинный нос, которым он сумеет расковырять дырку из этого мира в потусторонний.

– Ты думаешь сделать это за один вечер?

– Я не думаю, а уже делаю, подбавляя алхимического огня в его отсыревшую душу…