Вольф Мессинг - Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина

– Могу, – признался я, – но поверьте, Лея, в этом мало хорошего и привлекательного. Людские мысли лезут в мою бедную голову, и никак от них не избавишься. Поневоле станешь любить бывать в лесу, где никого – и тишина.

– А вон идет пан в котелке, видите? С рыжими усами! О чем он думает?

Одышливый пан, припадая на трость, проплелся мимо, пахнув крепким запахом табака и одеколона.

– Пан размышляет, стоит ли ему покупать дом на Базаровой, уж больно близко к кладбищу.

Лея рассмеялась – будто хрустальный колокольчик прозвенел.

И тут же погрустнела.

– К сожалению, я не могу полностью располагать своим временем, – вздохнула она. – Родители, а отец в особенности, косо смотрят на то, когда я еду куда-то одна, даже если в гости к подруге. Мне даже ходить пешком, вот как сейчас, не разрешается. Я должна ездить, и не одна, а с нашим кучером Янеком – отец ему доверяет полностью.

– Лея, а давайте встретимся в городском парке!

– А если Янек увидит, что я встречаюсь не с подругами, а с посторонним мужчиной? Он же сразу расскажет обо всем отцу!

– Не волнуйтесь, – улыбнулся я. – С кучером все будет в порядке. Он расскажет то, что надо.

Девушка все поняла по-своему и забеспокоилась.

– Это не тот случай, когда золотой ключ открывает все двери, – сказала она серьезно. – Янек не возьмет у вас ни гроша. Отец платит ему столько, сколько у других не получают дворецкие. Янек не только кучер, он еще и охраняет меня. Он отставной капрал, очень храбрый и сильный человек.

– Все будет в порядке, доверьтесь мне. Кстати, как зовут вашу лучшую подругу?

– Фейга. Фейга Каценельсон. А что?

– Она блондинка или брюнетка?

– Скорее шатенка. А…

– Когда вы приедете в парк, то увидите там меня. А вот Янек останется в полной уверенности, что я – это Фейга.

– О-о…

Постояв, поболтав о всяких пустяках, имевших архиважное значение для пары, мы с Леей отправились обратно к ее дому. По дороге она подробно описала внешность Фейги Каценельсон, а я запомнил «особые приметы».

Все складывалось как нельзя лучше!

Я отыграл представление словно по инерции, слишком уж был поглощен скорой встречей с Леей. Потом, отдыхая, я подумал вдруг, что в той картине будущего, которая открылась мне лет пять назад, было все: война, бегство, новая жизнь. Множество всяких событий, безусловно важных для истории, для прогресса человечества (или его регресса), но никаких провозвестий о моей супруге я не получил.

Вернее, передо мной витал расплывчатый образ некоей женщины, которую я любил, но кто она, как ее зовут, где мы с нею встретимся – этого я не знал.

Тогда, будучи в штабе при Пилсудском, я не слишком заморачивался проблемами личной жизни, они казались мне второстепенными, но сейчас, когда налаживаются мои отношения с Леей, я поневоле тревожился.

К беспокойству моему добавилась откровенная боязнь, когда вчерашним вечером я увидал «Человека-в-плаще».

Это был обычный с виду мужчина, усатый и, кажется, в пенсне. В обычной шляпе и старомодном плаще-крылатке.

Ничего особенного, но меня будто мороз продрал: я видел этого человека в Гуре, в тот самый день, когда первый раз в жизни напророчил – сказал отцу, что корова у соседа сдохнет. Так оно и случилось, но я до сих пор мучаюсь вопросом: что тут было причиной, а что следствием?

Появился «Человек-в-плаще», и я сделал предсказание? Или я сперва предсказал – и он явился?

Он испугал меня тогда, а после снился в кошмарах. Вплоть до того дня, когда я решил бежать из дому, – прежде чем я сел на поезд, следовавший в Берлин, Человек-в-плаще перешел мне дорогу.

Он искоса глянул на меня, не выражая ни злобы, ни… вообще ничего не выражая. Посмотрел на меня равнодушно и пошел себе дальше. А я через какой-то час протянул кондуктору бумажку вместо билета…

И позже я видел «Человека-в-плаще». В Берлине, в Варшаве, в Вене. И вот, снова он!

Порой мне кажется, что «Человека-в-плаще» не существует, что он – моя выдумка, фантом, порожденный в момент сосредоточения. Вот только как это проверить? Если бы я вчера возвращался вместе с Леоном, то мог бы спросить импресарио: видит ли он то же, что и я? А так… [14]

Так что на свидание я отправился, немало тревожась.

Слава Богу, долго ожидать Лею не пришлось, повозка подъехала в назначенный час.

Глядя на мужиковатого кучера, рослого и крепкого, я внушил ему, что он видит хрупкую девушку.

Янек приподнял свою конфедератку и вежливо пробасил:

– Добрый день, пани!

Лея, сидевшая в повозке, фыркнула смешливо, я же улыбнулся кучеру, закрепляя образ в его сознании.

Подав руку девушке, я помог ей спуститься, и она оживленно прошептала:

– Он что, взаправду тебя не видит?

– Взаправду, – уверил я девушку.

– Да? А у меня такое чувство, будто вы с Янеком сговорились разыграть меня!

Оглянувшись, я увидел у входа в парк дебелую цветочницу и слабым посылом заставил Лею поверить, будто это генерал при всех орденах и причиндалах.

– Смотри!

Лея очень удивилась:

– Ой! Генерал продает цветы?! Ничего себе… Да как это?!

– Давай и мы купим цветы у генерала.

Выбрав букет, я заплатил цветочнице и повел Лею, глазевшую на генерала при полном параде. Отойдя шагов на десять, я сказал:

– Обернись.

Девушка обернулась и застыла, увидев не бравого вояку, а цветочницу.

– А… где же генерал? – пролепетала она. – Он же только что тут был!

– Не было никакого генерала. Это я тебе внушил, что ты его видишь. Понимаешь теперь, отчего твой кучер видит не Вольфа, а Фейгу?

– Ничего себе… – выдохнула Лея. Она посмотрела на меня с опаской и восторгом. – Ты как настоящий колдун!

– Ну, скажешь тоже. Колдун – это злое начало, нечисть из сказок, а я колдовать не умею, я только мысли читаю. Вот и вся моя магия. Приходи завтра на мой концерт, ладно?

– Ладно. Только я с матерью приду, одну меня не отпустят.

Мы долго гуляли по парку, а когда вышли к пруду, Лея прислонилась спиной к раскидистому дубу и сказала:

– Поцелуй меня.

Я ощутил ее волнение, приблизился и поцеловал. Губки у Леи были нежненькие, мяконькие…

Больше не могу писать. Проводив девушку, я допоздна бродил по улицам и теперь ужасно хочу спать.

Пусть мне приснится Лея…

«Дорогая Лея!

У тебя замечательная подруга. Если бы не Фейга, я бы не получил ни одной из тех милых записочек, которые перечитываю снова и снова, подношу к лицу, закрываю глаза, вбирая нежный аромат твоих духов, и чудится мне, что ты рядом.

До сих пор во мне живо первое, самое свежее впечатление, когда я увидел тебя. Весь мир тогда будто погрузился в цветной туман.

Мысли о том, что я влюбился, в тот самый день не мелькали – во мне жило опасение. Вдруг я ошибаюсь?