Линн Эндрюс - Шаманка

- Расскажи мне все по порядку, - продолжал он весело. Я уселась на кровати, включила свет и рассказала обо всем, что видела во сне.

- Ты собираешься в Канаду? - спросил Хаймейостс Сторм.

Живот свело от волнения. Кона прыгнула на постель и скрутилась у моих ног. Собака вся дрожала.

- Я еще не решила. Но что ты скажешь насчет сна?

- Сейчас я в Ныо-Мехико, занимаюсь делами, - сказал Хаймейостс Сторм, игнорируя мой вопрос. - Но я все время думал о тебе - и сейчас понял почему. Ты должна понять, что сновидящие выбрали тебя. Помнишь тот клок волчьей шерсти, что я дал тебе вместе с картой? Никогда не ложись спать без него. Возможно, иные силы, кроме сновидягцих, пытаются дотянуться до тебя и причинить тебе вред. Волчий мех защитит тебя. Став охотником, ты сама превращаешься в объект охоты. Тебе нужно понять, что воля - это не тайна. Все очень просто. Воля сновидит равновесие и раскалывает череп. Что есть твои ночные видения и твоя боль, как не слабость твоей воли? Я должен уходить, я оставляю тебя в зеркале созидания, где ты сможешь соприкоснуться с мировым кругом.

С этими словами Хаймейостс Сторм повесил трубку.

Я продолжала тупо смотреть на телефонный аппарат, поражаясь неожиданному звонку. О чем говорил Хаймейосгс Сторм? О воле? Я достала блокнот и записала его слова. Лишь поставив точку, я до конца поняла все то, что он хотел мне сказать. Где-то в глубине моего существа тлела искра. Она пыталась разгореться ярким пламенем, но я еще не была готова к этому. Я знала, что каким-то образом моя воля получила подкрепление. Теперь она будет вести меня по направлению к моей судьбе. Знала я и о том, что приближаюсь к пучине, о том, что мне предстоит нырнуть в невообразимые глубины. Я стала всхлипывать. И плакала, пока не забылась сном.

На следующее утро я проснулась с припухшими глазами засунула кусочек волчьего меха в старинный кожаный шаманский узел - один из экземпляров моей коллекции, - а гам узел положила рядом с собой, на ночной столик.

В четыре часа пополудни Иван вместе с Джоржем и Памелой Хелмстедами приехали ко мне, чтобы осмотреть «вигвам на Беверли-Хилс» - так Иван называл мою квартиру Я долго показывала им мою коллекцию. Переходя от одного предмета к другому, я непрестанно рассказывала о своих впечатлениях от Канады - просто не могла остановиться. Хелмстеды слушали с вежливым вниманием, но Ивана, казалось, все это забавляло.

Мы вышли во внутренний дворик, выложенный кирпичом, и стали пить чай, закусывая пирожными.

- Зачем тебеучиться красть корзинку, Линн?-спросил Иван, надкусывая пирожное. - Почему бы не ограничиться кражей кулинарных рецептов, как это делают другие женщины? А пирожные - замечательные! - спешно прибавил он.

- Надеюсь, ты подавишься одним из них, - сказала я. Джорж и Памела захохотали.

- Будь эта корзинка в моем банке, ее невозможно было бы украсть,-самодовольно заявил Джорж.-Тебепридется иметь дело со всяким сбродом. Даже если тебе удастся похитить корзинку, у тебя ее тут же снова утащат.

- Наверное, больше всего меня прельщает во всем этом приключение и опасность. Впрочем, Агнес Быстрая Лосиха говорила, что я могу погибнуть, стремясь раздобыть свадебную корзинку, - мой собственный голос донесся до меня словно со стороны.

- Тебя действительно могут убить? - недоверчиво спросила Памела.

- Так говорит Агнес.

- Тогда забудь об этом. Ведь это всего лишь корзинка, - Памела сделала глоток чаю.

- Возможно, я попала под действие каких-то чар. Меня действительно словно околдовали. Кроме того, это непросто корзинка.

- Почему бы тебе не отправиться в Канаду и не спросить прямо, что хочет от тебя эта женщина? - спросил Иван.

А я отправлюсь вместе с тобой и посмотрю, не окажется ли эта так называемая «шаманка» обычной шарлатанкой. Что ты на это скажешь?

- Не знаю, как и поступить. Агнес Быстрая Лосиха сказала мне прямо, что со мной никого не должно быть.

- Она обманщица, - решительно заявил Иван.

Мы еще немного поболтали. Затем они отбыли, а я стала читать книгу со счастливым концом.

Вечером я села в машину и поехала в ресторан LaFamiglia, чтобы отужинать там с Арнольдом Шалмэном. Воздух был прохладен и насыщен запахом цветущего жасмина.

La Famiglia - место достаточно оживленное, и потому здесь бывает интересно. Кроме того, тут можно всласть наговориться вечерком. Со стороны может показаться, что я готова просидеть за едой целую вечность, но это лучший способ провести время на людях в Лос-Анджелесе. В Риме или Париже можно просто ходить по улицам и чувствовать, что тебя везде окружают люди. В Лос-Анджелесе так не получится.

- Мы словно и не расставались, - сказала я Арнольду, как только нас усадили за столик, - ты уезжал куда-нибудь?

- О, я только что вернулся из перуанских джунглей, - ответил он, - знаю, это может показаться странным, но поехал я в Перу в поисках галлюциногена под названием «айахуаска». Индейцы называют его «вином смерти», а Вильям Буррофсзовет его «последним средством». Я нанял индейца-проводника, и он отвел меня к верховьям Амазонки, где цвет целитель-колдун. Мне говорили, что этого человека невозможно отыскать, но он единственный, кто может рассказать об этом. Мы прорубали себе путь через заросли. Пот лил с нас ручьями, и москиты пожирали нас живьем. Наконец мы добрались до селения, насчитывающего шесть соломенных хижин. Когда мы пришли, все люди были на охоте, кроме колдуна. Он сидел на высоком помосте в бейсбольной кепке и гавайской рубашке и улыбался.

- Ты, наверное, обалдел.

- Конечно. Он выглядел точь-в-точь как Индеец Кэйси Стенгл *. Очень стар. Очень тощ.

После того как человек примет айахуаску, он покидает свое тело. Пока он находится вне своего физического тела, целитель-колдун исследует его и находит причину болезни. Я надеялся принять участие в этой церемонии.

- И что же ты сделал?

- Я поговорил с ним через своего проводника, и он сказал, что я могу сесть на платформу напротив него и отведать вина смерти. У колдуна был очень торжественный вид. Надвигалась ночь.

- Тебе было страшно?

- Конечно. Но когда я возвратился обратно и узнал, что айахуаска раз в пятьдесят сильнее кислоты **, то испугался еще больше.

- Я именно об этом и слышала. Но разница состоит в целительских свойствах, верно?

- У них говорят «Либо убью, либо вылечу», - засмеялся Арнольд.

- Но это ужасно, Арнольд! Что же произошло потом? - Сначала я дал ему бутылку «Джека Дэниэлса» и прочие мелочи, затем мы уселись напротив импровизированного саркофага. В темноте трудно было что-либо увидеть. Горела только одна свеча. Я лишь сумел рассмотреть деревянную статую Девы Марии, амулеты, перья и маленькие пакетики, привязанные к лентам. Там также был сосуд из сухой выдолбленной тыквы, стоящий на палках. Старик завел перед ним песнопение. Наконец он погрузил в него половинку кокосового ореха, которой пользовался как ковшом, и передал ее мне. Жижа воняла как блевотина, но я заставил себя сделать глоток, затем вернул кокос старому колдуну, и он тоже проглотил свою дозу. Он сказал мне, что все это будет длиться около семи часов. Но когда на второй день взошло солнце, а я все еще летал, то понял, что со мной что-то не так. Арнольд захохотал. Мне же было не до смеха.