Кришнамурти Джидду - Мир внутри: вы – история человечества

– Это следует пережить, а не рассуждать об этом. В пределах этой образованной раковины катятся волны времени, прошлого, настоящего и будущего, находятся сновидящий и его сны, происходит двойственный процесс конфликта приятия и отрицания. Внутри этой раковины сновидящий занимается вечным обусловливанием, поскольку сам сновидящий является раковиной. Он вечно приспосабливается, манипулирует внутри созданной, образованной раковины. Его значимые сны указывают на необходимость наведения порядка в отношениях, в прояснении некой проблемы или развитии мышления.

– Я могу это понять, – сказал он, – но как разбить эту возникшую раковину?

– Давайте выясним, почему вы задаете этот вопрос. Разве вы не горите желанием и, если можно так выразиться, не жадны к тому, чтобы пережить то, что находится за пределами раковины? Вы соглашаетесь, приняв во внимание сказанное, с существованием состояния, которое не сознаете, и именно это приятие – отрицание этого состояния. Но если присутствует осознанность в отношении обусловливающей раковины и ее процессов, есть возможность ее разрушения.

– Вы имеете в виду, что следует проанализировать свою обусловленность и таким образом ее разрушить?

– Путем анализа вы ее не разрушите, разрушить ее можно только с помощью осознавания, поскольку при анализировании всегда присутствуют наблюдающий и объект наблюдения, сновидящий и его сны. Следовательно, продолжается двойственность, и это защищает образованную раковину от разрушения.

– Тогда что вы подразумеваете под осознанностью? – спросил он.

– Осознанность – это понимание без отождествления. Когда ум принимает или отвергает, сравнивает или судит, тогда начинается процесс анализа – мыслящий наблюдает свою мысль. В процессе анализа мыслящий и его мысль разделены.

Осознавание безмолвно и неизбирательно, в нем прекращается сравнение и вынесение суждений. Несмотря на то что мы отделили мысль от мыслящего, благодаря постоянному осознаванию мыслящий и его мысль объединяются и переживаются как целое. Мыслящий и его мысль неразделимы, как неразделимы огонь и тепло. Осознанность – это понимание причин и следствий, а также процесса двойственности. Когда есть неизбирательное осознавание этих двух процессов, мыслящий и его мысль переживаются как одно целое. В мгновение этого переживания образованная раковина обусловленности раскалывается. Таким образом, благодаря постоянному осознаванию каждой мысли, каждого чувства и действия происходит интеграция всех слоев сознания; это интегрированное понимание разбивает раковину вдребезги. В этом процессе интеграции, или медитативной осознанности, сны обретают совершенно иное значение. Такое осознавание во время бодрствования делает сны ненужными, и по мере того, как оно становится все более ясным и чистым, приходит состояние бытия, представляющего собой высшее блаженство и мудрость. Оно лежит за пределами всех выражаемых словами смыслов.

– А каково значение памяти во всем этом? – спросил он.

– Для большинства из нас память представляет собой живой организм; мы ее питаем и лелеем. Посредством мысли, чувства и действия мы вплетаем в память нить отождествления. Память и есть эта образованная раковина обусловленности.

– Но вы, конечно, не хотите сказать, что мы должны избавиться от памяти?

– Память должна быть подобна раковине, не содержащей в себе живого организма, то есть того, кто отождествляется.

– Но это же невозможно! – воскликнул он.

– Вы это утверждаете, не проверив на опыте и не пережив этого. Мы мыслим в пределах образованной раковины, в пределах созданного. Только тогда, когда эта обусловливающая раковина будет разрушена, обнаружится нетварное.

– Похоже, что то, о чем вы говорите, открывает огромные возможности, и я должен очень хорошо это обдумать.

Дж. сказал, что хочет быть более интегрированным и что ему не удается легко сосредоточиваться даже на вещах, которые вызывают интерес. Он теряет терпение, и концентрироваться ему чрезвычайно тяжело. Он сказал, что пробовал заниматься многим, но ни в чем не преуспел. Он может работать с простыми и открытыми людьми, однако ему трудно с людьми высокомерными, с так называемыми интеллектуалами. И поскольку число таких людей с их интригами и гордыней растет, он решил, что ему нужно уметь концентрироваться и объединяться с людьми. Ему посоветовали походить в группу, где изучали медитацию. Он туда пошел, и ему сказали медитировать на любви; все это звучало настолько глупо, что больше он туда не возвращался. Для него крайне важно уметь вписываться в коллектив. Он сказал, что потратил уйму времени, обсуждая все это с разными психологами. Он не может успешно справляться со своей работой; он хочет заниматься чем-то совершенно другим, не тем, что он делает сейчас, поскольку теперешняя работа – лишь способ зарабатывания на жизнь.

– Мне интересно, на самом ли деле вы хотите уметь объединяться с другими. Это так?

– Конечно, это так, – ответил он.

– Вы сказали, что, занимаясь определенным делом, общаясь с определенными людьми и концентрируясь на определенных мыслях, вы находите единение с другими возможным, но почему оно не возможно всегда? Значит, должно присутствовать сопротивление совместной деятельности. С чем оно, по-вашему, связано?

– Думаю, какое-то сопротивление есть, но мне пока не удалось понять, что оно собой представляет.

– Не страх ли с его противодействием мешает объединению? Не возможность ли того, что в результате полной интегрированности в коллектив вам, вероятно, придется изменить нынешний образ жизни, что вызывает страх или неохоту, или сопротивление глубокому сосредоточению?

– Думаю, в этом что-то есть, но я всегда был скорее неуверенным в себе, неумелым, именно по этой причине я переходил от одной работы к другой, и мои друзья решили, что я безнадежен. Сейчас же я занимаюсь тем, что значительно улучшает мое состояние, однако я хочу заниматься чем-то намного более творческим.

– Почему вы ищете единения с людьми? Чтобы лучше вписаться в это чудовищное общество? Добиться успеха в приумножении крови и денег?

– Я не хочу быть успешным в таком смысле, это меня ужасает, но если я не буду способен сотрудничать с другими, я могу впасть в какую-нибудь страшную иллюзию. Я не хочу убегать [от людей], поэтому должен уметь объединяться.

– Почему вы не должны бежать?

– Я не хочу заключать себя в башню из слоновой кости, это станет моим полным поражением.

– Вы хотите чего-то достичь, поэтому не хотите убегать. Вы хотите интегрироваться ради достижения определенного результата?