Оскар Бернхардт - В Свете Истины. Послание Грааля. Том II

Сфера, вообще лишившаяся доступа Потока Света или в крайнем случае получившая его слишком мало через тех немногих людей, кто еще пребывал в общении, испытала гораздо более тяжелое состояние. А это и есть сфера грубо-вещественного, влекомая поэтому навстречу страшному Кризису; ей предстоят гигантские потрясения, и так будет до тех пор, пока все болезненное в ней не будет истреблено, так что она наконец-то сможет выздороветь благодаря сильному притоку новой энергии из Первозданного Источника.

И кто же будет истреблен при этом?

Ответ на это кроется в самом ходе Естественного Процесса: всякая пережитая в ощущении мысль тут же принимает эфирно-вещественную форму, соответствующую содержанию мысли, и происходит это посредством живущей в ней творческой силы; с одной стороны, мысль всегда остается связанной как бы пуповиной с тем, кто ее породил, с другой же она отлетает от него под действием силы притяжения однородных субстанций, имеющей место во всем эфирно-вещественном, и увлекается сквозь Мироздание под действием постоянно пронизывающих его флюидов, чьи потоки движутся кольцеобразно, как и все в Творении.

И так наступит время, когда мысли, обретшие живую реальность в эфирно-вещественном и обросшие однородными им субстанциями, притянутыми в пути, возвратятся к своему источнику и исходной точке, ибо они, невзирая на свои странствия, пребывают с ним в связи — и тут-то они и разрядятся с тем, чтобы совершить искупление.

В грядущем ныне последнем всеобщем Действии Погибель, тем самым, в первую очередь поразит тех, чье мышление и ощущение порождали и непрерывно питали мысли подобного рода. Нельзя, однако же, избежать и того, что губительная сила обратного воздействия заденет куда более широкий круг людей, обладающих лишь приблизительно подобной им субстанцией.

И тогда-то люди исполнят именно ту роль, что отведена им в Творении. Они станут связующим звеном, обладая способностью черпать непосредственно из Духовного, то есть руководствоваться облагороженными ощущениями, перенося их в грубо-вещественное, то есть земное, и, пользуясь рассудком и накопленным им опытом лишь как инструментом для того, чтобы, считаясь со всем земным, проложить этим чистым ощущениям путь в грубо-вещественную жизнь, благодаря чему все грубо-вещественное Творение будет во всякий миг продвигаться вперед, очищаться и возвышаться.

А в силу этого и в эфирно-вещественное притекут во взаимодействии оздоровленные флюиды из грубо-вещественного, и восстанет новый, единый и гармоничный Мир.

Добившись полного самораскрытия в своей деятельности, люди станут тем, чего они так жаждали — полноценными и гармоничными; ибо благодаря правильной оценке своей роли в Великом Деянии Творения и у них появятся совсем не те силы, что прежде, благодаря которым они будут непрерывно ощущать довольство и блаженство.

Первородный грех проистекает из первого Грехопадения.

Люди согрешили, то есть поступили неправильно, увлекшись гипертрофированным развитием рассудка, в связи с чем они добровольно приковали себя к пространству-времени, а впоследствии наступили и другие побочные явления, вытекающие из ничем не ограниченной деятельности рассудка, как, например, погоня за прибылью, плутовство, угнетение и т. д.; следствием их являются многие другие проявления Зла, а в сущности говоря, и все Зло как таковое.

Естественно, что при этом сложился чистый тип человека рассудка, а это явление постепенно оказывало все более и более сильное влияние на структуру грубо-вещественного тела. В силу постоянного упражнения порождающий рассудок передний мозг подвергся одностороннему разрастанию, и само собой разумеется, что его новые формы находили свое выражение при продолжении рода посредством земного тела через зачатие, так что дети в момент рождения уже располагали все более и более развитым, все более и более мощным передним мозгом.

Но именно в этом и состояла и состоит еще и сегодня предрасположенность к владычеству силы рассудка надо всем и вся, в которой, в свою очередь, таится опасность, что в тот момент, когда она пробудится полностью, носитель мозга не только будет накрепко прикован к пространству-времени, то есть ко всему грубо-вещественному земному, утратив способность к постижению эфирно-вещественного и Духовного, но и погрязнет во Зле, что абсолютно неизбежно под верховным владычеством рассудка.

Обладание с самого начала этим добровольно гипертрофированным передним мозгом, в чем и заложена опасность ничем не ограниченного владычества рассудка со всеми неизбежными в этом случае вредоносными побочными явлениями, и есть Первородный Грех!

Иными словами, речь идет о телесном наследовании органа, называемого теперь большим мозгом в силу своего искусственно гипертрофированного развития, и таким образом уже при рождении человек сталкивается с опасностью с легкостью погрязнуть во Зле. Во всяком случае, это затрудняет богопостижение, ибо рамки связи с грубой вещественностью чересчур тесны.

Но это отнюдь не освобождает его от ответственности. Она по-прежнему на нем; ибо он наследует лишь опасность, но не сам Грех. Вообще говоря, ему отнюдь не обязательно делать свой рассудок безусловным властелином, тем самым покоряясь ему. Напротив, он может воспользоваться великой силой рассудка как острым мечом, чтобы проложить себе путь сквозь земную суету, указуемый ему ощущением, именуемым также внутренним голосом.

Если же ребенок получает такое образование и воспитание, которое возводит рассудок в абсолютные владыки, то с него снимается часть вины или, точнее говоря, обратного воздействия, имеющего произойти по Закону Взаимодействия, ибо эта часть падает на учителя или воспитателя, послужившего тому причиной. С этого момента он и ребенок неразрывно связаны, пока ребенок не освободится от заблуждения и его последствий, хотя бы это длилось столетия или тысячелетия.

Но то, что делает впоследствии воспитанный подобным образом ребенок, уже располагающий возможностями исправиться и покаяться, падет в обратном действии исключительно на него одного. Подобные возможности предоставляются ему благодаря устному или письменному слову, житейским потрясениям и другим подобным явлениям, приносящим с собой момент глубокого ощущения. И это происходит решительно всегда.

Было бы бесцельно распространяться об этом далее, ибо все повторения — не что иное, как проблески, с необходимостью сходящиеся в одной точке. У размышляющего над этим вскоре спадет с глаз некая пелена, ибо на многие вопросы он уже нашел ответ в самом себе.

Почему люди с такой робостью обходят это слово, которое должно было бы быть им ближе, нежели все остальное?