Оскар Бернхардт - В Свете Истины. Послание Грааля. Том II

В середине беременности, на определенной ступени зрелости того, чему предстоит стать телом, воплощается предназначенный для рождения дух, постоянно пребывавший до тех пор вблизи будущей матери. Вселение духа вызывает первые сокращения крошечного, еще только развивающегося грубо-вещественного тела, то есть первые движения плода.

Именно теперь у беременной женщины пробуждается ни с чем не сравнимое чувство блаженства; начиная с этого момента, ею владеют совершенно иные ощущения: она осознает, что в нее вселился второй дух, чувствует его близость. И ее собственные ощущения соответствуют отныне природе этого нового второго духа, пребывающего в ней.

Так происходит при каждом рождении человека. Вернемся, однако же, к первому возникновению человека.

Итак, наступил Великий Перелом в развитии Творения: с одной стороны, в грубо-вещественном мире пребывало высокоразвитое животное, чье грубо-вещественное тело должно было послужить сосудом грядущему человеку; с другой стороны, в эфирно-вещественном мире пребывала развитая человеческая душа, жаждавшая объединиться с грубо-вещественным сосудом, чтобы помочь тем самым дальнейшему Возвышению и Одухотворению грубо-вещественного.

И вот, когда произошел этот акт зачатия между парой самых благородных из этих высокоразвитых животных, в момент воплощения воплотилась не душа животного*, как это было до сих пор, но — вместо нее — готовая к этому человеческая душа, несшая в себе Бессмертную Искру Духа. Эфирно-вещественные человеческие души, наделенные преимущественно положительными свойствами, воплощались — по роду своему — в теле животных мужского пола; наделенные же преимущественно отрицательными, более нежными свойствами, воплощались в женские тела**, лучше соответствующие их природе.

Процесс этот не дает оснований утверждать, что человек, берущий свое истинное начало в Духовном, произошел от животного под названием «первобытный человек», бывшего для него всего-навсего грубо-вещественным сосудом в переходной период. И сегодня самым убежденным материалистам не пришло бы в голову смотреть на себя как на ближайших родственников животного; и тем не менее нынче, как и прежде, наличествует грубое телесное родство, то есть грубо-вещественное подобие, в то время как воистину «живой» человек, то есть истинное духовное «Я» человека не находится в каком бы то ни было отношении подобия к животному миру и не сводимо к его природе.

После своего рождения первый земной человек оказался по-настоящему одиноким, сиротой, ибо не мог признать даже самых высокоразвитых животных за родителей и вступить с ними в сообщество.

Да он и не нуждался в этом; ибо, будучи всецело человеком ощущений, он — по-прежнему — жил в этом качестве в эфирно-вещественном мире, снабжавшем его ценностями, восполнявшими все прочее.

Отделение женщины от первого человека произошло в эфирной вещественности и в Духе. Оно вовсе не было земным, грубо-вещественным — то, что сказано об этом в Библии и духовных религиозных текстах, относится ведь по преимуществу лишь к духовным и эфирно-вещественным свершениям. Человек как таковой, пребывая в одиночестве, рос и развивался, пользуясь для поддержания жизни преимущественно более грубыми и суровыми ощущениями; тем самым более нежные постепенно отстранялись, подвергаясь изоляции, — и в конце концов более нежная часть Духовного человека полностью отделилась от него.

И вот эта вторая половина воплотилась в иной сосуд, дабы не пребывать в бездействии в грубой вещественности, нуждавшейся для своего возвышения — в первую очередь — именно в ней; в соответствии с тонкостью ощущений этот второй сосуд принадлежал к женскому полу, в то время, как более грубые ощущения выпали на долю более сильного в грубо-вещественном плане мужчины. Все это полностью соответствовало Законам эфирно-вещественного мира, где все немедленно обретает форму, причем нежное и слабое проявляется в женских формах, суровое же и сильное — в мужских.

Благодаря своим более ценным духовным качествам женщина не только должна была, но и могла стать в действительности совершеннее мужчины — для этого ей только требовалось очистить дарованные ей ощущения, устремив их к Полной Гармонии, и она непременно стала бы Преобразующей и Возвышающей Силой во Всем грубо-вещественном Творении.

Но, к сожалению, именно она-то — в первую очередь — и не выполнила своей задачи, став игрушкой предоставленных в ее распоряжение сильных ощущений, более того — помрачив и загрязнив их посредством чувств и фантазии.

Какой глубокий смысл кроется в библейском повествовании о вкушении от Древа Познания! Соблазненная Змием женщина подала мужчине яблоко. Этот образ как нельзя лучше соответствует тому, что произошло в вещественности.

То, что женщина воспользовалась яблоком, означало осознание ею своей соблазнительности для мужчины и умышленное использование сей последней. То, что мужчина принял и съел его, означало, в свою очередь, что он попался на эту удочку, что в нем пробудилось стремление привлечь внимание женщины к себе одному, и он приступил к собиранию сокровищ и присвоению различных ценностей, дабы стать желанным для нее.

Вот так и началось культивирование рассудка, которому сопутствовало стяжательство, ложь и угнетение; в конце концов люди полностью подчинили себя ему, добровольно отдавшись тем самым в рабство своего же собственного инструмента.

Оказавшись под властью рассудка, они неизбежно приковали себя — в соответствии с природой этого рассудка — железными цепями к пространству-времени, утратив тем самым способность к постижению и непосредственному восприятию всего, что превыше пространства-времени, то есть всего Духовного, а равно и эфирно-вещественного.

В этом и состояло окончательное изгнание из Истинного рая и из эфирно-вещественного мира, свершенное собственными руками человека; ибо отныне люди не смогли ничего поделать с тем, что перестали «понимать» все эфирно-вещественное, не знающее земных понятий пространства-времени, ибо горизонт их способности к постижению непомерно сузился, так как рассудок прочно привязал их к земному.

Так случилось, что все переживаемое и видимое людьми ощущений, превратилось для приверженцев рассудка просто в «сказки» — вместе с непонятными для них преданиями. Материалисты, число которых все возрастало, то есть люди, способные признавать лишь грубую материю, прикованную к земному пространству-времени, в итоге принялись потешаться и глумиться над идеалистами, еще не окончательно утратившими контакт с эфирно-вещественным миром благодаря своему более богатому и широкому внутреннему содержанию, клеймя этих последних мечтателями, а то и глупцами или даже обманщиками.