Оскар Бернхардт - В Свете Истины. Послание Грааля. Том I

Им, однако же, придется не так-то легко под неумолимыми жерновами Железных Законов Божественной Справедливости, покуда они не придут на опыте к осознанию своих заблуждений.

Путешествуя, я имел возможность убедиться в том, что слово мое воспламеняло закосневший дух человеческий, подобно горящему факелу — а провозглашал я, что ни один человек не вправе присваивать себе Божественное, в то время как именно теперь прилагается много усилий — дабы открыть Бога в себе, а тем самым, в конце концов, обожествиться и самому!

А посему слово мое возбуждает беспокойство повсюду, человечество подымается на него в атаку, ибо желает слышать лишь убаюкивающие и успокаивающие словеса, кажущиеся ему приятными!

Атакующие меня подобным образом — всего-навсего трусы, что весьма не прочь спрятаться от самих себя, лишь бы по-прежнему пребывать в полумраке, предаваясь столь приятным и спокойным грезам — по собственному усмотрению.

Не всякий выдержит хлынущий поток Света Истины, что с беспощадной ясностью укажет на дефекты и пятна на облачении.

Ухмылками, насмешками или враждой желают они помешать наступлению грядущего дня, когда с полной отчетливостью обнаружится, что их идол — «Я» — не может устоять, ибо ноги у него глиняные. Эти глупцы знай себе развлекаются на масленичных балах, за которыми неотвратимо наступает Великий Пост. В своем ложном мировоззрении они желают лишь обожествлять самих себя, чувствуя себя при этом по-земному удобно и комфортабельно. Они изначально рассматривают как врага того, кто осмеливается потревожить их сонную одурь!

Но на сей раз им не поможет никакая агрессивность!

Самообожествление, проявляющееся в утверждении, что Божественное-де пребывает в человеке, подобно нащупыванию Величия и Чистоты Господа вашего нечистыми руками, оскверняющему Святая Святых, на Которое вы же взираете в блаженнейшем упоении!

Внутри вас воздвигнут алтарь, предназначенный для почитания Господа вашего. Этот алтарь — ваша способность к ощущению. Если она чиста, то пребывает в Непосредственном Единении с Духовным, иными словами, с Раем! В этом случае бывают такие мгновенья, в которые и вам дано полностью ощутить Близость Господа вашего, как это часто случается в минуты тягчайшей боли и величайшей радости!

Тогда вы ощущаете Его Близость таким же образом, как ощущают ее непрестанно первозданно-духовные существа в Раю, с которыми вы тесно связаны в подобные мгновения. Сильное потрясение, сопровождающее как великую радость, так и тяжкую боль, оттесняет на несколько секунд все низменно-земное далеко на задний план, высвобождая тем самым чистоту ощущения, что, в свою очередь, немедленно наводит мост к родственной ей Чистоте, Оживляющей Рай!

В этом — Высшее Счастье, доступное человеческому духу. Вечные в Раю наслаждаются Им непрестанно. Оно несет с собой Прекрасную Несомненность в том, что Всемогущий хранит тебя. Они, эти существа, всецело осознают Близость своего Великого Господа, но в то же время для них само собой разумеется: мы достигли всего, что только возможно для нас, и никогда не сможем узреть Бога.

Но это их ни в коей мере не унижает — напротив, в сознании Его Недостижимого Величия черпают они ликующую благодарность за Неизреченную Милость, во веки веков Даруемую Им возносящейся в гордыне твари.

И Этим Счастьем способен насладиться обычный земной человек. Вполне правильно утверждают, что в исполненные Святости мгновения земной человек чувствует Близость Господа своего. Кощунственны, однако же, потуги доказать с помощью Этого Дивного Моста, то есть осознания Божественной Близости, утверждения, что Искра Божества присутствует-де в самом человеке.

Эти утверждения непосредственно влекут за собой принижение Божественной Любви. Как можно пытаться измерить Ее мерилом человеческой любви? Более того, считать, что она менее ценна, нежели эта последняя? Взгляните на людей, представляющих себе Высший Идеал Божественной Любви, как будто Она все беспрекословно терпит и к тому же все прощает! Они желают узреть Божественное в том, что Оно терпеливо сносит любые пакости со стороны низших тварей, как это бывает лишь со слабейшими и трусливейшими из людей, презираемыми по этой причине. Задумайтесь же над тем, какое жуткое унижение кроется в этом!

Людям угодно грешить невозбранно, чтобы затем в конце концов все-таки обрадовать Господа своего, получив от Него прощение без всякого собственного искупления! Предполагать подобное можно, исходя либо из безмерной пошлости и заслуживающей наказания лености, либо из осознания собственной слабости, столь безнадежной, что желание Добра, устремляющее к Высотам, остается пустой иллюзией. Однако же, и то, и другое в равной мере порочно.

Представьте же себе Божественную Любовь! Кристально Ясную, Ослепительную, Чистую и Великую! Как вы только можете думать, что Ей подобает быть столь сладенькой, — слабенькой, унизительной в своем попустительстве, как этого хотелось бы людям больше всего на свете? Им просто хочется исказить Истинное Величие именно там, где они желают проявления слабости, сотворить ложный образ лишь с тем, чтобы еще раз обмануть при этом самих себя, успокоившись насчет своей собственной греховности, делающей из них покорных служителей Мрака.

Где же тут Сила и Мощь — непременная составная часть Кристальной Чистоты Божественной Любви? Божественная Любовь неотделима от Величайшей Строгости Божественной Справедливости. Более того, Они просто-напросто единая суть. Справедливость — это Любовь; Любовь же, в свою очередь, проявляется только в Справедливости. В ней Одной сокрыто и Божественное Прощение.

Церкви вполне правильно провозглашают, что Господь прощает все! И притом прощает в действительности! Совсем не так, как люди, считающие даже того, кто искупил какую-либо крохотную провинность, недостойным их общества на долгие годы; мысля подобным образом, они взваливают на себя двойную вину, ибо поступают не по Воле Божьей. В данном случае человеческой любви не хватает Справедливости.

Проявление Творческой Воли Божьей снимает вину со всякого человеческого духа, если только тот стремится к Восхождению, будь то на собственном опыте или же по доброй воле к исправлению.

Пройдя через жернова вещественности и возвратившись к Духовному, он предстает чистым в Царстве Творца своего, независимо от того, как он согрешил когда-то! Таким же чистым, как не согрешивший еще ни разу. Но до того ему было не миновать проявления Божественных Законов, и именно в этом залог Божественного Прощения, Его Милости.

Ныне повсюду слышится проклятый вопрос: «Неужели все то, что случилось в эти лихие годы, могло произойти по Божьей Воле? Где же Любовь, где Справедливость?» Вопрошает человечество, вопрошают народы, а часто и семьи или отдельные индивидуумы! Разве в этом прежде всего не кроется доказательство, что Божественная Любовь выглядит все-таки иначе, нежели хотелось бы думать столь многим? Попытайтесь-ка хоть раз додумать Всепрощающую Божественную Любовь до конца в таком виде, в каком ее судорожно тщатся представить! Без собственного искупления, все позволяющую и — в конечном счете — еще и великодушно всепрощающую. Результат получится весьма плачевный! Неужели же человек мнит себя столь ценным, что от этого должен страдать его Господь? Иначе говоря — ценнее Бога? Что только не кроется в этой людской гордыне.