Игумения Евпраксия Инбер - Дарим тебе дыхание: Рассказы о жизни рядом со старцем Наумом
- Название:Дарим тебе дыхание: Рассказы о жизни рядом со старцем Наумом
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Сибирская Благозвонница
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-00127-052-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игумения Евпраксия Инбер - Дарим тебе дыхание: Рассказы о жизни рядом со старцем Наумом краткое содержание
Отец Наум был живым примером святости, примером невозможного для человека наших дней совершенства, примером полной безпощадности к себе и жертвенности, милосердия и безконечного терпения. В публикуемых рассказах запечатлены некоторые истории, связанные с его благословениями, его молитвами и заботами о своих духовных чадах.
Дарим тебе дыхание: Рассказы о жизни рядом со старцем Наумом - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Двое суток по безкрайним и безлюдным зимним просторам, и вот мы у ворот Пермского женского монастыря. Нас встречает игумения Мария, приглашает к себе, а нам и нечего сказать, зачем мы приехали: «За послушание нашему старцу».
Большой двухэтажный дом посреди города, в котором всё: и сестры, и матушка в маленькой келье, и трапезная, где по воскресеньям занимаются дети воскресной школы, и тогда сестры с тарелками расходятся на обед по своим кельям. Во дворе хватает места для двух-трех машин и нескольких деревьев — вот и вся монастырская территория. И крошечный храм, к которому надо идти через жилой квартал. Зато какие там мощевики! И как же любят сестры свою обитель и свою матушку… Мы побывали на деревенском подворье монастыря — там все устроено удобно и разумно, вот и есть у сестер место, где им совсем не тесно. А матушка — врач, кандидат наук, раньше читала лекции в медицинской академии, и сегодня продолжает преподавать, только теперь ее занятия — это интересные богословские беседы со студентами, сестрами и прихожанами монастыря, и дома, и в храме, и на безконечных конференциях, а ее книги и статьи — о святых пермской земли, о древних и о новомучениках XX века.
Огромный собор Белогорского монастыря, весь залитый кровью убиенной братии… Мы приехали туда в короткий морозный день. Идем по утоптанному снеговому насту. Из-под плотного снега ровными рядами торчат короткие деревянные колышки — это двухметровый забор, он весь остался под снегом. А в храме тепло.
— Как же вы отапливаете такие пространства?
— Да братия каждый день привозят из леса по восемнадцать кубов дров — целый грузовик.
Какие труды, какая долгая и трудная зима… И похоже, никто особенно не унывает.
Вечером мы услышали от матушки замечательную историю, которая намертво впечаталась в память.
Матушкина знакомая с шестнадцатилетним сыном — назовем его Петром — вместе причастились в Лазареву субботу и пошли домой. Мама еще подумала: «Почему же Господь сейчас никого так же не воскрешает?» Переходят дорогу, и вдруг сын видит — человек какой-то лежит на капоте, а мама мечется в красном плаще и кричит: «Убили! Убили!» Кого убили? И понимает, что на капоте лежит он. «Мама! Я живой!» А мама ничего не слышит. Петр ее обнимает, а она ничего не чувствует. Все безполезно. Нет связи. И тут на асфальте появляется влажное радужное пятно, как бывает на лужах, где разлит бензин, и из этого пятна вырастает, ну прямо как старик Хоттабыч, буквально взвивается трехметровый демон. Он такой ужасный, что все монстры, которых Петр видел в фильмах ужаса, детские игрушки по сравнению с ним. Он враскачку медленно приближается к Петру, а тот понимает, что главное сейчас — не встретиться с ним взглядом: будет тогда привязан к нему, как бабочка на ниточке.
В этот момент за спиной Петра появляется трехметровый Ангел Хранитель, с огромными крыльями, а одет он точно так же, как облачаются диаконы на службу, — в стихаре и с орарем крест-накрест. И говорит демону: «Отойди от него. Ты не имеешь здесь части, потому что он сегодня причащался». И тот мгновенно свивается в точку и исчезает вместе с этим бензиновым пятном. И Ангел говорит: «Вот смотри. У тебя есть еще три дня на земле. Можешь побывать где хочешь». — «Так я же нигде не был! Я в Америке не был!» И тут же оказался в Америке. Три дня так по всему миру путешествовал и вот под вечер третьего дня оказался в Перми, в парке, на том месте, где раньше стоял собор, взорванный в хрущевские годы, и увидел стайку парящих в воздухе белоснежных херувимов с трепещущими крыльями, и услышал, о чем они говорили, и это его просто потрясло. И тут же перед ним появился его Ангел Хранитель: «Смотри, никому не рассказывай о том, что ты сейчас здесь услышал!» — «Это — и не рассказывать?! Да я всем, всем расскажу!»
Тогда Ангел провел крылом перед его лицом, и он все забыл. Все, что тогда услышал, помнит только, как они летали… А что говорили?
В это время мама его стояла на коленях перед иконой Пресвятой Богородицы и даже не просила, а требовала, чтобы Матерь Божия воскресила ее сына. И услышала: «Мне нетрудно его воскресить, но для него лучше, чтобы все осталось как есть».
Но она все плакала и просила, и тут Петр увидел свое тело, на больничной кровати в реанимации, в шлангах, трубках, вокруг врачи, и осциллограф, подключенный к сердцу, выводит прямую линию. «Меня положили на мое же тело: ноги на ноги, руки на руки, лицо на лицо — и как бы вставили меня в меня», — и он увидел, как на экране осциллографа появилась синусоида…
Прошло несколько лет, и мама рассказала матушке, что сын ее не очень удачно женился, как-то живет среднестатистически…
В Тверь мы возвращались уже другой дорогой, через Киров, и когда мы наконец добрались до Костромы, я поняла, что мы почти дома. Да вообще уже дома. И Тверская область с тех пор для меня все равно что Московская, и три часа теперь до Лавры на машине — это совсем ничего, это просто «под боком». И много еще всего поняла и переоценила благодаря этому нашему неожиданному зимнему путешествию, которое мы теперь часто с Гусевым радостно вспоминаем.
Благословение должно быть на благо
Однажды так случилось, что пришлось мне долго искать, спрашивать своих московских знакомых, не знают ли они схимонахиню Ф., о которой говорили, что она живет в Москве, где-то на Красносельской, лежит лет сорок, не вставая — у нее дар прозорливости, она так и говорила о себе: «Что моя губка шлепнет, так и будет». Меня попросил найти ее знакомый батюшка, у которого тогда были большие трудности в духовной жизни. Когда-то по благословению нашего старца он приходил ее исповедовать, но позабыл, где она живет. Наверное, год прошел, я уже потеряла надежду ее разыскать. И вот однажды мы с Ларисой Акимовой пришли на Немецкое кладбище на могилу старца Захарии, ставим цветочки, и вдруг Лариса ни с то ни с сего и говорит мне: «А ты не знаешь схимонахиню Ф.?» Мы сразу поехали к ней на Красносельскую. Позвонили. Дверь открыл ее племянник и сказал, что матушка сегодня не принимает. И услышали издалека: «Этих приму». Я увидела кроватку, на которой, казалось, никого не было, одно только матушкино лицо на подушке и такие глубоко запавшие глаза, просто темные ямы, и глаза там на дне. Я попросила ее помолиться за отца А.
— А вы к кому ходите? К Науму? Наум — у него большой ум.
Я только подумала, что матушка, наверное, долго не проживет и я вряд ли еще ее увижу, а она и говорит мне:
— Нет, ты еще ко мне придешь. Приходи ко мне на Пасху.
Пришлось сразу привести в порядок свои помыслы, «расчистить внутреннее пространство».
Заканчивались пасхальные дни, я вспомнила, что должна навестить матушку Ф., купили мы с Ларисой цветы и пошли ее поздравлять. Надо что-то спросить у нее, так, вроде, полагается, а у меня нет вопросов. У меня вообще не было почти никогда нерешенных вопросов, потому что был Батюшка. Мы и не бывали больше ни у кого, если только по его благословению. А зачем? Прийти вот так и молчать? Ну, я наскребла каких-то мелких вопросиков, матушка спросила:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: