Антоний Храповицкий - Собрание сочинений. Том I

В настоящее время у многих, совершенно неподготовленных писателей и мыслителей явился зуд к богословствованию по самым мудреным и отвлеченным вопросам. Всем им хочется сказать что-то новое, глубокое и сверх того оттенить неудовлетворительность церковного учения, которого они просто не знают и, во всяком случае, не понимают.

С другой стороны, раздаются столь же невежественные, но еще более притязательные и высокомерные хулы на Церковь противоположного характера. Особенно резко обозначаются эти взаимно противоположные укоры нашему богословию по поводу его учения о Святом Духе. Так, Л. Н. Толстой упрекает православную веру и Церковь за распространение «отвлеченного и нежизненного» учения о Святом Духе в ущерб столь жизненного и мудрого учения Иисуса Христа, которое изложено в Евангелиях.

Первого рода совопросники недовольны кратко и неясно изложенным учением Церкви о Святом Духе, а Толстой – тем же учением, но с противоположной точки зрения; но оба лжеучения сходятся в признании отвлеченности и безжизненности наличности учения Церкви о Святом Духе.

Насколько лживы и невежественны все эти утверждения об учении Святой Церкви, настолько они не чужды горькой правды в отношении к современному учебному богословию, сохраняющему, правда, полную формальную связь с учением церковным, но утратившим нравственную сторону догматов и, в частности, догмата о Святом Духе.

Правда, эту сторону святых догматов не всегда, а подчас и очень редко раскрывают и отцы Церкви, но их ближайшею задачей в большинстве их трактатов была полемическая: они старались оградить истинное учение от ересей путем точного истолкования буквы библейских текстов, особенно же тех из последних, на которых лукавые еретики старались обосновать свое лжеучение. Нравственная же высота и красота Божественного учения излагалась ими главным образом в молитвенных песнопениях Церкви и в поэтических церковных поучениях и в стихотворениях древних отцов и богословов.

К сожалению, эти творения христианского гения менее привлекали внимание средневековых схоластиков, которые, на горе современной богословской науке, определили ее направление, ее дух и ее содержание. Только в последние десятилетия наука начала освобождаться от их пут, но, конечно, не без уклонений под влияние современной декаденщины, проникающей во все области и искусства, и науки. Мы уже сказали, что этому влиянию не достает прежде всего самой примитивной эрудиции, то есть даже простой начитанности в святой Библии. Вот почему все их попытки сказать, в частности о Святом Духе, что-либо возвышенное и мудрое обречены на неудачу и остаются такими же бессильными потугами, как у писательницы, жившей более 100 лет тому назад – Жорж Санд (которую один русский острослов назвал «госпожа Егор Занд»), которая говорила, что до начала нашей эры было царство Бога Отца, с новой эрой – более возвышенное учение Бога Сына, а в будущем настанет совершеннейшее учение и жизнь Бога Духа Святого. Почти к тому же сводятся современные нам потуги декадентов, предсказывающих царство Святого Духа.

При всей своей неопределенности и при иных, значительно худших качествах этой литературы, приближающейся подчас к кощунству и хлыстовщине, она все-таки в данном случае несколько ближе к истине, чем толстовский нигилизм, который старался определить наше церковное учение о Святом Духе как замену морального смысла нашей религии мистическим, почему он даже веру православную не хотел признавать Христовою верою, но именовал ее Свято-Духовскою. Такое противопоставление есть тоже плод невежеств, а еще более – злой воли, злого предубеждения.

Напротив, самое именование Третьего Лица Пресвятой Троицы Святым Духом показывает, что мысль и чувство Церкви, начиная со священных писателей, даже с Самого Господа Иисуса Христа, соединяло с этим догматом самые высокие нравственные достижения, сосредоточивая в нем самые святые чаяния. Спаситель, апостолы и отцы Церкви мало говорили о метафизических свойствах Божиих вообще, еще менее о метафизических свойствах Святого Духа, но говорили много и ясно о действиях Святого Духа, особенно в Новом Завете, как и о действиях Слова Божия, или Сына Божия, еще и в Ветхом Завете.

Мы постараемся проследить учение Христа Спасителя и всего Нового Завета о действиях Святого Духа в мире и в душе человеческой, но прежде всего укажем на то, что воздействие Его, по библейскому учению, является в Христовой Церкви не туманным и чисто мистическим прикосновением, но самым жизненным, потрясающим и умиляющим, не только личным, но и общественным, общецерковным.

Таким именно изображением Святого Духа и Его действий полна служба Святой Пятидесятницы, особенно же коленнопреклонная молитва свт. Василия Великого, а также творения прп. Исаака Сирина, который воспринимал общение души с Богом преимущественно как общение со Святым Духом и нередко предпочитает употреблять вместо слова «Бог» слово «Дух» или «Дух Святый». Святой Иоанн Дамаскин составил совершенно оригинальное молитвенное исследование Святому Духу, или Параклиту, не вошедшее в состав нашего богослужения, но мощно потрясающее душу читателя силою образов, в ней собранных. Впрочем, мы ограничимся приведением трех классических стихир Пятидесятницы из вечерни и утрени.

«Вся подает Дух Святый: точит пророчествия, священники совершает, некнижные мудрости научи, рыбари богословцы показа, весь собирает собор церковный. Единосущне и сопрестольне Отцу и Сыну, Утешителю, Слава Тебе».

«Дух Святый бе убо присно, и есть, и будет: ниже начинаем, ниже престаяй, но присно Отцу и Сыну счинен и счисляем: живот и животворяй, свет и света податель, самоблагий и источник благостыни, имже Отец познавается и Сын прославляется и от всех познавается; едина сила, едино счетание, едино поклонение Святыя Троицы».

«Дух Святый, свет и живот, и живый источник умный, Дух премудрости, Дух разума, благий, правый, умный обладали, очищаяй прегрешения: Бог и боготворяй, огнь от огня происходяй: глаголяй, деяй, разделяли дарования, имже пророцы вси и божественнии апостоли с мученики венчашася, странное видение, огнь разделяяйся в подаяние дарований».

В воспоминаниях Мотовилова о преподобном Серафиме Саровском, правда, непроверенных, но в последние годы заинтересовавших нашу литературу и даже переведенных на сербский язык преосвященным Николаем Велимировичем, излагается учение преподобного Серафима о спасении как о постоянном усвоении благодати Святого Духа и внутреннего общения с Ним нашей души.

Для людей, не интересующихся учением веры, совершенно чуждо живое представление о действиях Святого Духа в человеческом сердце. Иначе представляется дело по святому Евангелию, в особенности по Евангелию от Иоанна.