Коллектив авторов Религия - Наши старцы. Отеческие советы и наставления великих русских подвижников XX века

Надо с юности своей приносить жертву Господу самим собою, когда находишься во цвете лет, здоровья, чистоты, духа бодрого, а не тогда, когда всего этого лишишься, поработав диаволу.

«Работай дондеже день (жизнь)», — говорит Господь, ибо настанет ночь, то есть старость, смерть, и тогда поздно будет. Так юродивые девы не имели елея, потому что была ночь, когда пришел Жених и купить елея было негде. Они день провели беспечно, нерадиво, и остались их светильники пустыми, и закрылась для них дверь чертога брачного. Так и мы принесем Господу не хромое, не кривое, не слепое, не гнилое, а здоровое, чистое, первородное. Так пророк говорит: возделывал землю, насаждал ниву, обрабатывал ее, полол, поливал, а когда пришел за плодами, ничего не обрел. Кое-где колос на ниве, кое-где виноград на лозе. Враги Господа пришли, украли и унесли все. Так вот и человек на ниве души своей должен трудиться не бесполезно, внимать себе, чтобы не пришли враги: мир, диавол, плоть и смерть, и не обокрали ее. Приходит мир — забирает свое, привлекая богатством, роскошью, честолюбием. Приходит диавол, все последнее уносит: чистоту, целомудрие, невинность, страх Божий. Приходит старость и смерть, человек хочет и сам пожать что-нибудь на ниве своей, и ничего не обретает. Лишь кое-где намерение доброе дело соделать при греховной жизни. И жалеет человек, что прожил жизнь и не приобрел добрых дел для будущей жизни. И смерть пришла, и времени уже нет для покаяния, для слез и молитвы. Особенно опасна нечаянная смерть. А потому не нужно откладывать покаяние и приобретение добрых дел на старость лет, когда уже не будет сил ни телесных, ни душевных. Все врагами будет скрадено, а себе — ничего, пусты светильники.

Молиться с любовью к Богу и все дела начинать с молитвы. А без молитвы только суетные дела бывают. В молитве просить исполнения воли Божией и Его заповедей, а не того, чего нам хочется. Любить Бога надо непрестанно и молиться непрестанно. Любить истинно и с верою молиться, и Господь не оставит Своею милостию. «На кого воззрю, как не на кроткого и смиренного сердцем». Уничижать себя, сознавать свое ничтожество перед Господом, Творцом всех и всего.

«Если он меня не любит, то и я не буду его любить», — это бесовское слово. Пусть он тебя не любит, а ты побеждай его ненависть любовью. Любовью истинной и страхом Божиим побеждай страсть ненависти.

Человек смотрит на лицо, а Господь — на сердце. Бог глаголет уму наставлениями, а сердцу — вдохновениями.

◊ Проси у Бога чистоты сердца и прощения грехов, сокрушаясь в покаянии о содеянном и считая себя хуже всех. И придет Сам Господь к тебе, и ты ощутишь такую радость в сердце, о которой не знает мир. Делай по Богу и для Бога, а не для людей, которых люби, но беги. «Взыщите Бога, и жива будет душа ваша». Нужно хранить чистоту совести и стяжать непорочное сердце. А отсюда и дела наши, и поступки должны соответствовать заповедям Христовым, чтобы не сказали о нас: «А еще христианами зовутся, а еще молятся, а что делают?» Нужно чистоту и непорочную совесть хранить, чтобы враг не поживился от нас самым малейшим даже, чтобы совесть не упрекала за жизнь нашу, тогда будет мир и радость на сердце.

◊ Перед кончиной преподобный Севастиан сказал своим духовным чадам:

«Вот я всех вас прошу, чтобы вы утешали друг друга, жили в любви и мире, голоса бы никогда друг на друга не повысили. Больше ничего от вас не требую. Это самое главное для спасения. Здесь все временное, непостоянное, чего о нем беспокоиться, чего-то для себя добиваться. Все быстро пройдет. Надо думать о вечном».

Старец Серафим более двадцати лет был духовным чадом старца Геннадия — их приходы были расположены недалеко друг от друга, старцы часто виделись друг с другом, и родство душ облегчало им тяготы пастырского служения.

До принятия монашества старец Серафим служил в разных храмах, и ему в полной мере пришлось пройти весь крестный путь русского священства — закрытие храмов, переход с места на место, пребывание в сталинских лагерях.

Когда старца много позже спросили: «Батюшка, били ли вас в лагере?» — он кротко ответил: «Чем я лучше других? Что всем было, то и мне. Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и потерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпадали на долю православных. Всю свою жизнь я благодарен Богу, что никогда не оставался в стороне от трудностей тех лет... Горе и лишения, которые происходят с нами, надо принимать как милость от Бога».

Именно старцу Серафиму (тогда еще старец не был пострижен в монашество и был клириком Петропавловского храма в Куйбышеве) довелось отобрать у застывшей Зои икону святителя Николая.

Это случилось в 1956 году, когда работница трубного завода Зоя решила с друзьями встретить Новый год.

Уже начали праздновать, танцевать, а жених Зои где-то задерживался — и тогда Зоя, взяв в руки икону святителя Николая, сказала, что будет танцевать с иконой. Ее просили не делать этого, но Зоя, ответив, что если Бог есть, пусть Он ее накажет, начала круг танца. Спустя несколько минут комната заполнилась шумом, ветром, сверкнула как будто молния, и все собравшиеся в испуге выбежали из комнаты — не могла только выйти Зоя, которая застыла с прижатой к груди иконой.

Несмотря на все усилия, Зою не могли сдвинуть с места — она не двигалась, тело окаменело, хотя сердце билось. Ей не могли сделать даже укол — иглы ломались о твердую кожу.

Зоя простояла 128 дней, и никто из приходивших священников не мог отобрать у нее икону — это смог сделать старец Серафим (до принятия монашества — отец Димитрий).

После взятия иконы отца Димитрия оклеветали, он был снова арестован, отсидел два или три года.

В 1960 году отец Димитрий принял иноческий постриг с именем Серафима (в честь преподобного Серафима Саровского, которого он с детства считал своим небесным покровителем).

С 14 октября 1961 года и до конца жизни старец был настоятелем Никольского храма в селе Ракитном Белгородской области. Он принял храм в полной разрухе, с разбитыми окнами, с прогнившим полом. В алтаре стены были покрыты инеем, во время службы шел снег. В первые дни никто не приходил на богослужение, но службы шли ежедневно, хотя в храме был только старец Серафим и его келейница мать Иоасафа.

Когда келейница замерзала, старец отпускал ее погреться, а сам оставался на молитве в храме. Для него уже не имело значения — тепло или холодно в храме. Он везде ощущал силу Божиего присутствия, заступления и помощи. Главное было — молитва.

Постепенно Господь послал старцу помощников и благотворителей. Храм стал ремонтироваться и украшаться. На службу стало собираться все больше молящихся, вокруг батюшки стали собираться люди.