Лев Лебедев - Почему я перешел в Зарубежную часть Русской Православной Церкви?

РПЦЗ лишилась протоиерея Александра Жаркова (мученически погиб 1/14 сентября) и брата Иосифа Муньоса (мученически погиб 18/31 октября), враги Церкви отобрали Свято-Троицкий монастырь в Хевроне и сожгли Свято-Николаевский собор в Монреале. Казалось, чаша страданий верных чад Церкви и их старца-Первосвятителя уже исполнилась. Однако, буквально накануне Собора последовало новое тяжелое испытание. Невольно вспоминается образ ветхозаветного праведника-святого Иова Многострадального. Не превосходит ли все происшедшее меру скорбей и страданий, которую способен понести человек? Ответ на этот вопрос знает Господь. Нам же понятно, что все эти зловещие предзнаменования означают: наша Церковь стоит на пороге чего-то страшного и катастрофичного. Чего именно? Ответ на этот вопрос может дать ближайший Архиерейский Собор.

Мы же вновь и вновь обратимся к светлому лику почившего протоиерея Льва Лебедева, будем вновь и вновь учиться Истине из его творений, вновь и вновь утешаться воспоминаниями о его любви. Последним творением отца Льва стала статья "Диалог РПЦЗ с МП: для чего и как?" Это — его духовное завещание нам, оставшимся в юдоли страданий. "Ныне РПЦЗ — не часть, а единственная законная Русская Православная Церковь во всей полноте! — писал Батюшка, — РПЦЗ естественным образом хранит и продолжает собой все то, что искони содержалось на Руси Православной Церковью до 1917-го и даже до 1927 года. Диалог РПЦЗ с МП ведется, начиная с 1927 года, постоянно, не прекращаясь ни на один день! И в отличие от диалога Владыки Марка, этот диалог настоящий, со стороны РПЦЗ проникнут подлинной любовью и не содержит никакой игры в "равноправие". В бесчисленных книгах, статьях, проповедях, письмах РПЦЗ призывала и продолжает по сей день призывать МП по-настоящему покаяться перед Богом и собственным церковным народом в грехе сергианского отступничества (и прекратить его), в экуменической ереси, призывает, очистившись таким покаянием, присоединиться к прославлению святых Новомучеников и исповедников Российских, и только после всего этого — подумать о созыве общего Всероссийского Собора Церкви..."

...Принесем же отцу Льву нашу молитвенную дань, воспоем ему пасхальную надгробную песнь, которая, как мы непоколебимо веруем, уже отзывается на Небесах словами Христа Спасителя, Которому отдал себя без остатка отец Лев: "Прииди, благословенный Отца моего, наследуй Царство, уготованное тебе от века!"

Александр Солдатов, 1 мая 1998 г.

Двадцать два года я служил священником Русской Православной Церкви, находясь в каноническом подчинении Московской Патриархии. На двадцать третьем году служения решил перейти в послушание иерархии Русской Православной Церкви Заграницей... Не все мои знакомые и близкие люди понимают такое решение. Не все православные люди вообще понимают суть разногласий между епископатом Русской Зарубежной Церкви и епископатом Московской Патриархии. Ради этих людей я и попытаюсь рассказать о том, что меня привело к указанному решению.

Если сразу в нескольких словах определить основную причину моего ухода из Московской Патриархии, то нужно сказать, что это невероятная, тотальная лживость, которой проникнуто в этой Патриархии все; образ служения и поведения епископата и большей части духовенства, их взаимоотношения, отношение к верующему народу, к власть имущим, наконец, к правде Божией.

Я пришел к вере и Церкви в двадцать семь лет от роду, сознательно; до этого был не только неверующим, но даже и некрещеным. Шел 1962 год — разгар хрущевских гонений на Церковь, когда закрывались храмы, разгонялись духовные школы, преследовалось духовенство, подвергались издевательствам верующие люди.

В том году я окончил исторический факультет Московского Университета, у меня была перспективная тема дипломной работы, поддержка научного руководителя, в издательстве "Знание" выходила в свет моя брошюра "Как раскрываются загадки и тайны истории". Для начинающего специалиста совсем неплохо; предо мной открывалась вполне реальная научная карьера... При всей моей известной всему свету греховности, была у меня одна черта, которая меня тогда спасла и, надеюсь, еще спасет. Это — любовь к истине, искреннее желание ее искать и находить. Со старших классов школы я увлекался философией, пытаясь найти ответы на трудные вопросы об устройстве бытия, смысле жизни человека вообще и моей личной жизни, в частности. При этом искал я не такую теорию или религию, которые могли бы идейно оправдать мое внутреннее состояние, внешнее положение, замыслы, увлечения и т. п., а именно объективную истину, как таковую, даже если она окажется против меня и всех моих привычек и пристрастий. И Господь Бог по милости своей отверз стучащему. Когда я пережил личную встречу со Христом духовно, для меня уже не существовало препятствий, хотя Божия Истина, действительно, оказалась против меня.

В 1964 году я стал пономарем-алтарником, в 1968 году был рукоположен в сан священника. Иначе говоря, к Церкви я пришел отнюдь не ради устройства своего земного благополучия и уж, конечно, не ради того, чтобы сознательно обманывать себя и других.

Невольно, по немощи сознания я впадал во многие обманы и самообманы. Так, скажем, я защищал бездейственную позицию Московской Патриархии перед лицом хрущевских издевательств над Церковью, повторял уверения Патриархии, что "линия Патриарха Сергия" — это единственно возможный путь спасения Церкви, одобрял начавшееся участие РПЦ в экуменическом движении, веря, что это действительно попытка свидетельствовать Православную истину инославному западному миру, закрывая глаза себе и другим на вопиющее безобразное отношение к Церкви и верующим со стороны многих архиереев и священников, пытаясь объяснить это "человеческими немощами", которые "у всех у нас есть"... Мне казалось тогда, что в целом епископат Московской Патриархии, приспосабливаясь к богоборческому режиму государства, угодничая перед ним, в самом деле имеет в виду "защитить", "спасти" Церковь от еще больших преследований и гонений. То есть мне казалось, что наши архиереи — это искренние люди, чуть ли не мученики, которым из любви к Церкви приходится идти на унижения и разного рода сделки с совестью.

По отношению к некоторым епископам такое мнение было вполне справедливым, но только к некоторым, немногим, и отнюдь не к большинству, не к Патриархии в целом!

Глаза на правду вещей открывались постепенно, не сразу, но все-таки открывались и мне, и многим известным мне православным людям. Теперь, как бы подводя итог длительному пути раздумий, ошибок, их обнаружения, исторических и духовных исследований, можно суммировать эту обретенную так нелегко правду вещей следующим образом.

Читать дальше