Лев Лебедев - Почему я перешел в Зарубежную часть Русской Православной Церкви?

Русская Православная Церковь пережила и еще продолжает переживать, кажется, никогда не виданную эпоху исключительных чрезвычайных испытаний. Их можно лишь отчасти уподобить разве только эпохе гонении на христианство I—IV веков. Хотя в XIX — начале XX века некоторые прозорливцы и предсказывали грядущие потрясения, не будет ошибкой считать, что в целом Русская Православная Церковь, ее иерархия, духовенство, накануне 1917 года еще не представляли себе, что с Россией, с ее Православием может произойти то, что произошло... Поэтому никто из нас не вправе осуждать в личном отношении кого-либо из иерархов, других духовных лиц периода 1917—1941 годов за то, как они вели себя тогда, ибо кто из нас ныне может сказать точно, как он бы себя повел в те страшные времена! Ныне дело не в личном осуждении или оправдании кого-либо, а в том, чтобы объективно разобраться в том, что произошло внутри самой нашей Церкви, и к каким последствиям привело и еще приводит в наши дни.

Сущность происходящего с 1917 года в России — промыслительно попущенное испытание всех и вся как бы огнем (Кор. 3, 13—14) или стихийным бедствием (Мф. 7, 26). В частности у иерархии и духовенства помимо чисто личных испытаний испытывалось еще и их пастырское отношение к Церкви.

С 1917-го года происходила не просто смена власти, когда на место прежнего правительства приходит другое, в ином составе, что было бы делом чисто политическим, которое никак бы не затрагивало основ нашей Церкви и веры и по отношению к которому Церковь, как "царство не от мира сего" могла бы занять нейтральную позицию и затем проявить к новой власти такую же лояльность, какую проявляла к власти прежней. Происходила революция, сознательно направленная против христианства, против русского народа и его вековых устоев духовно-нравственной жизни. То есть, революция в полном и точном смысле антихристова, не в ругательном значении этого слова, а в том буквальном его значении (анти-христианства), который откровенно выражался в лозунгах, заявлениях, декларациях самой революции. Она привела к власти такое же анти-Христово "правительство", хорошо организованное и идейно сплоченное сообщество уголовников, как в политическом смысле, так и в чисто криминальном. Ибо, лукаво говоря на словах одно, а делая прямо противоположное, обходя и попирая свои же собственные декреты и законы, это "правительство" обрушило нечеловеческий, уму не постижимый кровавый террор не только и даже не столько на своих действительных или мнимых политических противников, сколько на главных противников духовных, то есть на Православную Церковь. Естественно, что все православные, кто мог и как мог боролись с революцией и новой властью, многие сотни тысяч с оружием в руках на полях гражданской войны, до последней капли крови...

Только после того, как все человеческие средства борьбы были использованы и не дали нужных результатов, то есть после окончания гражданской воины в пользу богоборческой власти, обнаружилось, что "новая власть" — это Божие попущение для наказания и испытания (!!!) русского народа. Внешне, в некоем гражданско-юридическом плане, он вынужден был подчиниться этой власти, но внутренне, в душе и сознании всегда определял ее и по сей день определяет как власть антихристову и незаконную, то есть не Богом установленную как попускается Создателем вообще всякое зло в этой земной жизни для вразумления и испытания людей.

На страшном опыте России прообразовалось (моделировалось) то, что ожидает человечество и всех христиан мира при собственно Антихристе — последнем, подлинно всемирном "вожде и учителе" перед концом земной истории человечества. Совершенно очевидно, что прав церковный русский народ, определяющий свое отношение к революции и созданному ей богоборческому государству с точки зрения отношения света к тьме, Христа к Велиару, Церкви к Антихристу. С этой же точки зрения должно было, естественно, определять свое отношение к революционному государству и церковное руководство.

Но прежде чем говорить о позиции епископата и духовенства Русской Православной Церкви в этом важнейшем вопросе, напомним, что после своей окончательной победы "новая власть" в течение 20-х и особенно 30-х годов не прекращала зверских репрессий против Церкви. В 1930 году газета "Правда" в лице своего редактора Е. Ярославского в передовой статье призвала превратить "пятилетку промышленного развития в пятилетку полного уничтожения религии". Но за пять лет не получилось. Не получилось и за десять. А потом грянула война. В 1943 году, в разгар войны, исход которой был еще не ясен, советское государство (а оно, как теперь выяснилось всегда было даже и не советским!) в лице Сталина возродило в определенных границах внешнюю церковную жизнь, но с конца 50-х — в начале 60-х годов, при Хрущеве, начало новых гонений. После Хрущева храмы не закрывались, духовенство уже не преследовалось, но тотальная дискриминация верующих продолжалась вплоть до начала "перестройки". Тем самым вполне обнаружилось, что "советское" государство могло менять политическую тактику в отношении Православной веры и Церкви, но не могло изменить своей природы как государства уголовного, переступающего во всех нужных для себя случаях свои собственные законы, и антихристова, продолжающего питаться антихристианской идеологией и духом.

Все это — беспрецедентное положение вещей. Даже в эпоху гонений Римской империи в I—IV веках дело обстояло несколько иначе. Империя была языческим государством с широкой веротерпимостью, то есть допускавшим существование каких угодно религий. Церковь Христова преследовалась им в то время в значительной мере потому, что как раз христианство не было веротерпимым по самой своей сущности. Христианин не мог "почтить" богов официального римского пантеона, не мог принести положенных жертв к статуе императора, в чем усматривалось гражданское, политическое неповиновение государству. Христиане открыто обличали язычество, как поклонение диаволу и бесам, противное Богу истинному, и тем наносили явное оскорбление императорской власти, исповедовавшей веру в определенных "богов". Очень важно отметить, что во множестве случаев представители римской власти, истязуя христиан, говорили им, что христиане вольны верить в своего Бога, как хотят, что власть не требует от них отречения от веры, от учения христианства, но требует только, чтобы они принесли жертвы и тем "божествам", которых почитает императорская власть, и таким образом выразили бы свое почтение к законной власти, к государству, поскольку ритуал такового жертвоприношения был тогда предусмотрен государственным законодательством. Но христиане, будучи действительно лояльными к власти, никак не могли быть лояльными к религии, к идеологии этой власти! Те из них, кто из страха перед мучениями доставали себе по знакомству фиктивные справки (свидетельства) о том, что они якобы приносили установленные жертвы "богам", даже такие христиане в случае последующего их покаяния подвергались по канонам Церкви определенному наказанию — епитимий...