Савва - Духовные упражнения

Вопрос соблюдения заповедей — это не разговор на абстрактную и скучную тему, а вопрос жизни и смерти. Буквально. Во Второзаконии так и сказано:

Вот я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло. Если будешь слушать заповеди Господа, Бога Твоего, которые заповедую тебе сегодня, любить Господа, Бога Твоего, ходить по всем путям Его, и исполнять заповеди Его и постановления Его и законы Его, то будешь жить и размножишься, и благословит тебя Господь, Бог Твой, на земле, в которую ты идешь (Втор. 30:15–16).

Единственное, чего хочет от нас Бог, — это чтобы мы были . Все заповеди Божии стоят на страже живого, они берегут жизнь народа. Иногда ценой отдельных его членов. Не надо ломиться в открытую дверь, не надо каждому поколению повторять ошибки своих предшественников, чтобы понять, что народ, который забывает заповеди Божии, превращаясь в племя развратников, постепенно вымирает, и гораздо скорее, чем может показаться.

Разврат — это то, что по-настоящему и гарантированно убивает народы. Выбрав Себе «народ избранный», то есть евреев, Господь делал все, чтобы этот народ выжил и не потерялся в истории, потому что именно из этого народа должен был родиться Спаситель мира Христос. Евреи выжили и не растворились в истории и продолжают населять землю, потому что Господь воспитывал этот народ в соблюдении заповедей. Декалог спас его, не дал раствориться, потеряться в круговороте истории. Сегодня угроза самоубийства нависла над европейскими народами, которые устали от заповедей и постепенно, но уже очень заметно превращаются не просто в безбожников, но и в племя развратников, которые вот-вот увидят свое последнее поколение.

Только честные развратники знают, что их разврат и безобразия возможны лишь потому, что есть люди, которые живут по Закону Божию, и эти мудрые грешники боятся новоявленных свобод, а своих детей предпочитают воспитывать в страхе Божием. «Каждый мужчина голосует за свободную любовь до тех пор, пока у него не родится дочка».

Бывает, человеку совсем не совладать со своими пороками и дурными привычками. Это жизнь, она полна боли. Однако для грешника есть покаяние и снисхождение, что вовсе не означает оправдания греха или подмены понятий. Зло нужно честно называть злом. Есть вещи, значение которых порой невозможно разглядеть в перспективе одной биографии и даже жизни семьи, настолько велик их масштаб. Закон — это то, что спасает целый народ. По инерции Закона, на беззаконии можно пережить свою жизнь, этой инерции может хватить на жизнь одного-двух поколений, а потом народ начнет просто самоубиваться.

Однако мы помним, что апостол Павел «указал» Закону на его «законное место». Христианам Закон не нужен. Закон — это инструмент обнаружения греха, азбука нравственности для несмышленышей. Ученики Христа призваны к большему, чем просто соблюдение предписаний, а Закон говорит о вещах, даже названия которых должны быть невозможны в Церкви. Закон — не для праведников, а для грешников.

А мы знаем, что закон добр, если кто законно употребляет его, зная, что закон положен не для праведника,

но для беззаконных и непокоривых,

нечестивых и грешников,

развратных и оскверненных,

для оскорбителей отца и матери,

для человекоубийц,

для блудников,

мужеложников,

человекохищников

(клеветников, скотоложников),

лжецов,

клятвопреступников,

и для всего, что противно здравому учению, по славному благовестию блаженного Бога, которое мне вверено (1 Тим. 1:8–11).

Нужен ли христианам Закон? Еще раз пробегитесь глазами по списку. В нашем крещеном народе с этим нет проблем? Ответ очевиден.

Другими словами, повторяя, что Закон христианам не нужен, апостол не развязывает руки своим последователям, а, наоборот, задает более высокую нравственную планку. Между Воплощенным Богом и Его учениками не может быть законнических отношений. Конечно, при условии, что христиане не нарушают Закон.

Говорят, Муссолини часто повторял:

Друзьям — все. Остальным — закон.

С необходимыми поправками это применимо и к христианам. Апостол был о нас высокого мнения. Он полагал, что откровение Бога-Человеколюбца уже само по себе должно исцелить наше общество от всех пороков. Но мы все еще нуждаемся в «мягкой пище» и, кажется, за две тысячи лет не сильно повзрослели.

«Академия смерти» — один из самых тяжелых фильмов, которые мне доводилось смотреть. Это история паренька, который благодаря спортивным успехам получил возможность учиться в школе, где ковалась будущая элита Третьего рейха. Парень попал в среду военных, а это довольно суровое общество. Но речь не об этом. Каждое утро начиналось с издевательств над мальчиком, страдавшим энурезом. Над ним жестоко шутили и учителя, и одноклассники. Типичный школьный козел отпущения, затравленный зверек.

На одном из занятий ребята должны были метать гранаты. Не муляжи, как было в нашей школе, а настоящие боевые снаряды. Целая группа учеников сидит в окопе. Каждый по очереди отрабатывает норматив. Вдруг кто-то из кадетов случайно роняет свою гранату на дно окопа. И нам показывают растерянные лица мальчишек, кто-то пытается выбраться. Один из ребят быстро ложится на гранату, и в следующее мгновение мы видим взрыв и забрызганных кровью детей. Один из метателей стал героем. Ценой своей жизни спас от гибели целый класс. Это и был тот самый школьный уродец, над которым издевалась вся академия.

Эту историю я вспоминаю часто, потому что только те события, которые не дают времени сделать выбор, способны показать, кто ты есть на самом деле. И школа, и Церковь учат нас тому, что мы должны делать выбор между добром и злом, но в реальной жизни эта схема работает не всегда. Приходится выбирать не между добром и злом, а между большим и меньшим злом. И вам еще крупно повезет, если жизнь даст вам время сделать выбор. Чаще всего выбор — непозволительная роскошь, и приходится действовать молниеносно, интуитивно, в одно мгновение показывая, чем ты жил, во что верил всю свою предшествующую жизнь.

Немецкий мальчик пошел на самоубийство, что, безусловно, большое зло, но гибель целого класса — куда страшнее. Он совершил героический поступок, которого от него никто не ожидал. Думаю, что даже для него это было откровением.

Как бы мы ни притворялись, но мы живем в этике меньшего зла. Это практическая наука, не кабинетная. Если дети еще не подозревают об этом испытании, то взрослые прекрасно осведомлены. Особенно те, кому довелось быть руководителем.