И. Сурский - Отец Иоанн Кронштадтский

Узнавши, что у протоиерея Иоанна Сокаля есть часть кашне отца Иоанна Кронштадтского, сестра милосердия Любовь Михайловна Твердохлебова принесла это кашне в конверте В. И. Тюльпановой. Больная и муж с глубокой верой, утром приложили к больному месту ноги кашне, не вынимая из конверта, а лишь раскрыв конверт.

К вечеру температура упала до 36, 5°, абсцесс вскрылся, и гной стал вытекать густой массой; больная почувствовала возможность двигать пальцами ноги. Через 4 дня прекратился зловонный запах, и в продолжение недели рана стала затягиваться и опухоль заметно опадать.

Встретив меня, автора настоящей книги, доктор В. А. Воронецкий сказал: «Вы знаете, какое чудо совершил отец Иоанн Кронштадтский — гангрена прошла!»

«Дочь моя Нина на Фоминой неделе заболела сильным нервным расстройством, что было повторением ее заболевания в мае 1935 года.

Доктора назвали ее болезнь тетанией, то есть заболевание нервов в мышцах, и опять стали ее лечить, как и в прошлом году, разными впрыскиваниями. Так продолжалось до 15 мая.

Смотреть на ее мучения и слышать ее несвязный и вздорный бред было невыносимо тяжело.

Доктор, лечивший ее, посоветовал позвать профессора, специалиста по нервным болезням, что и было исполнено.

Профессор нашел, что у нее никакой тетании нет, а депрессивная меланхолия, и что ее надо поместить в санаторию для нервных больных, так как дома держать ее опасно — она могла во время припадка выброситься в окно.

17 мая ее муж отвез ее в санаторию, где ей опять делали впрыскивания, и она спала в течение целого месяца. Ее будили, вливали в рот чай, молоко, и она опять засыпала и страшно исхудала.

Муж навещал ее через день, а я приходила раз в неделю. Иногда я брала с собой ее детей, но она нас не узнавала и с нами почти не разговаривала.

В одно из таких свиданий меня озарила мысль обратиться за помощью к Господу Богу, и я решила просить протоиерея отца Иоанна Сокаля съездить со мною в санаторию и помолиться о рабе Божией Нине.

20 июня 1936 года в 10 часов утра мы были у дочери, которую застали совершенно невменяемой. Она нам все твердила, что уже ножи наточены и что ее должны зарезать для изготовления консервов, и умоляла батюшку взять ее домой к нему на один день для испытания. О детях говорила, что они умерли, и вообще говорила всякий вздор.

Наконец батюшке удалось уговорить ее стать на колени помолиться, и мы трое вошли в больничную комнату и стали молиться.

Батюшка возложил на ее голову воздушек с мощей святителя Иоасафа, Белгородского чудотворца и шейный платочек отца Иоанна Кронштадтского и стал читать молитвы, а она повторяла за ним все слова молитвы очень истово.

После моления мы простились с нею и ушли домой, а она нам вслед крикнула: “Вот глупые, ушли, оставив меня, а завтра получат мой труп”.

30 июня дочь рассказала, что после нашего ухода она все металась, а вечером, когда легла спать, то молилась и все хотела сбросить с себя каменную доску, лежавшую, как ей казалось, на ее груди. Вдруг она почувствовала, что кто-то снял эту доску; голова просветлела, и она почувствовала, что здорова. Утром вышла из палаты в сад без разрешения. Заметив это, служащие больницы надели на нее смирительную рубашку, которую она дала надеть на себя не сопротивляясь. Когда утром вошел профессор и взглянул на нее, то сказал: “Да ведь вы здоровы” и тут же приказал снять с нее смирительную рубашку.

1 июля к ней пришел ее муж и был поражен ее спокойным видом и вполне разумным разговором.

2 июля я была у нее рано утром и обрадовалась происшедшей перемене в ее здоровье к лучшему и сейчас же отправилась к батюшке и сообщила ему обо всем случившемся.

10 июля утром, с разрешения профессора, мы взяли дочь домой.

11 июля она пробыла всю обедню в церкви и причастилась Святых Христовых Таин.

После обедни батюшка отслужил молебен пред иконой Иверской Божией Матери, и вся наша семья молилась и благодарила Господа Бога за оказанное нам милосердие — ниспослание моей дочери исцеления чрез молитвенное предстательство угодников Божиих: святителя Иоасафа, Белгородского чудотворца, и отца Иоанна Кронштадтского».

Жена господина Смирнова, имеющего торговлю на Старом Джераме в городе Белграде в Югославии, рассказала, что у нее были страшные боли в руке, не дававшие возможности спать, и она целые ночи ходила по комнате, не давая спать и мужу.

Лечил доктор Трегубов, мази которого не помогали.

Ей принесли платок-шарф отца Иоанна и приложили на больную руку, привязав, чтобы платок держался.

В следующую же ночь она впервые заснула и каждый день могла спать, постепенно стала поправляться до полного выздоровления.

Выписка из письма князя Петра Димитриевича Голицына от 5 апреля 1937 года из Будапешта

«У меня есть фотография отца Иоанна с надписью-благословением. Эту карточку я давал несколько лет назад, то есть в 1925 году, девочке Андрея Николаевича Шмемана, которая была тяжело больна, лежала в клинике с каким-то внутренним нарывом. Я не оставлял ее там навсегда, а давал на время. Раз ночью А. Н. Шмеман разбудил нас, прося дать ему карточку, так как его дочери делалось хуже, когда я карточку уносил. Девочка поправилась. Когда карточка была у нее, нарыв неожиданно прорвался и очистился от гноя. Родители убеждены, что девочка спаслась благодаря заступничеству отца Иоанна».

Две записи Шуина, присланные из Шанхая епископом Иоанном Шанхайским, с его собственноручной подписью: «Писало лицо, мне лично известное. Епископ Иоанн».

«В 1889 году мой знакомый, Николай Иванович Краснов, имел в городе Туле склад московского пива. Получая таковое в бочках, он сам разливал в бутылки. Пиво находилось на льду в погребе. Разливая пиво в летний жаркий день, Краснов простудился. Но так как он был человек крупного сложения и обладал крепким здоровьем, то, конечно, сначала думал, что это пустяки, пройдет, но оказалось не так; у него сначала было воспаление легких, а потом перешло в скоротечную чахотку. Несмотря на средства, которые были у Краснова, обращение к лучшим врачам помощи ему не дало, и Н. И. Краснов сгорал на глазах всех. Так прошло несколько месяцев. Жена не знала, что делать, почти приготовляя своего мужа к смерти. Но в последние дни его жизни кто-то посоветовал жене Н. И. Краснова послать письмо Батюшке отцу Иоанну с искренней просьбой помолиться за болящего. И вот совершается то, что Бог не оставляет просящего без помощи. В час получения отцом Иоанном письма больной начал чувствовать себя лучше и понемногу поправился так, что стал еще сильнее прежнего, благодаря милости Божией и молитвам отца Иоанна.