И. Сурский - Отец Иоанн Кронштадтский

«В 1894 или 1895 году в Сибири, в городе Красноярске, сестра моя Павла Марковна Ивановская, 28 лет, была больна печенью. Против ее кровати висел портрет отца Иоанна.

Вдруг в 10 часов утра больная сестра говорит мне:

— Я молилась отцу Иоанну о выздоровлении, но он сказал мне: “Приготовься, голубушка, за твоей душенькой скоро придет Ангел”.

Рассказав это, сестра попросила ее обмыть и причесать, что мы и исполнили. В 11 часов она скончалась».

Рассказ студента Никодима Васильевича Ефимова, сына Василия Павловича Ефимова, полковника Кронштадтской крепостной артиллерии и преподавателя в школе при Доме Трудолюбия

Один купец из центральной России приехал к отцу Иоанну в Кронштадт и после обедни в Андреевском соборе подходил ко кресту. Рядом с отцом Иоанном держали блюдо, куда клали деньги на бедных. Неожиданно отец Иоанн сгреб с этого блюда деньги и дает купцу. Купец отнекивается, говоря, что он сам человек состоятельный и может положить для бедных на блюдо. Но отец Иоанн настаивает, говоря: «Возьми, тебе пригодятся». Тот не посмел ослушаться и взял. Когда же он вернулся домой, то узнал, что его склады с товарами сгорели, и если бы у него не было тех денег, которые дал ему отец Иоанн, то он оказался бы нищим.

_______

Рассказ как будто простой. Но вы вникните в него, и вам станет страшно от величия и силы Божией. Подумайте: священник служит в Кронштадте, к нему подходит совершенно ему неизвестный человек среди многотысячной толпы (Андреевский собор вмещал 7 тысяч человек), и Бог дает этому священнику видеть то, что происходит за тысячи верст, и дает ему знать, что это происшествие — пожар относится именно к этому человеку, который подходит ко кресту.

Воистину, значит в этом священнике обитала Всесвятая Троица.

В 1899 году хорунжий Владимир Степанович Евлампиев на вокзале крепости Брест-Литовск был свидетелем следующего случая:

У его знакомых шестилетний сын был болен дифтеритом, и местные врачи признали положение мальчика безнадежным.

В это время родители умирающего мальчика узнали, что отец Иоанн Кронштадтский, едущий с таким-то поездом, прибудет на Брест-Литовский вокзал в таком-то часу.

Тогда мать сказала мужу, что пойдет на вокзал и попросит отца Иоанна помолиться о спасении жизни умирающего. Муж возражал: «Куда ты пойдешь, да тебя затолкают, не пустят, — я пойду». Жена стала его упрашивать: «Возьми меня с собою». Но муж не соглашался, говоря: «Да вообще, чего там ходить, все равно бесполезно». Жена продолжала его упрашивать взять ее с собой, но муж так и не согласился, а пошел один.

Когда подошел поезд, то хорунжий В. С. Евлампиев видел и слышал следующее.

Отец Иоанн, выйдя из вагона, направился прямо к отцу умирающего ребенка и сказал ему: «Что же ты жену не взял с собою, ведь она тебя так просила?» Отец умирающего ребенка растерялся настолько, что не знал, что ответить. Отец Иоанн, пожурив его немного, сказал: «Ну, ничего, иди, сын твой здоров».

И действительно, сын его выздоровел.

_______

Что же сказать про этот случай?

Отец Иоанн Духом Святым узнал, что в городе Брест-Литовске умирает мальчик от дифтерита, Духом Святым услышал разговор, происходивший между матерью и отцом умирающего, Духом Святым узнал, что отец пришел на вокзал, и Духом Святым сразу заметил его в толпе, хотя до того никогда его не видел, и исцелил силою Божией умирающего мальчика от такой опасной болезни, как дифтерит, единым словом — так, как и Христос исцелил сына Капернаумского царедворца, который уверовал сам и весь дом его (Евангелие от Иоанна, глава 4, ст. 46-54).

Рассказ полковника Генерального штаба Павла Николаевича Богдановича

«Матушка моя благополучно разрешилась от бремени. У нее после родов начались осложнения, перешедшие в заражение крови. Спешно вызванный из Москвы известный профессор Рейн, осмотревши больную, заявил отцу: “Только чудо может спасти вашу жену — наука в этом случае бессильна”.

Мы были с братом в спальне, но теперь все там по-другому, даже почему-то окна занавешены так, что дневной свет не может проникнуть. Мы подходим к кровати, на которой порывисто и сухо дышит громко матушка, с широко раскрытыми, но ничего не видящими глазами. Нас ставят на колени, пригибают головы к кровати и на них кладут руку матушки. Потом нас выводят. В доме много знакомых и родственников, мы с братом слышим незнакомое слово — “соборовали”. В углу, где находится тетя Варя, громким шепотом все чаще и чаще повторяется другое незнакомое слово — “Кронштадт”...

К вечеру на консультации было постановлено, что спасения нет, больная навряд ли переживет эту ночь. После этого пошла экстренная телеграмма отца в Кронштадт к отцу Иоанну с просьбой о помощи. К утру получился ответ: “Молюсь за болящую рабу Божию Анну. Иоанн”. Поздно утром проснулась матушка; осмотревшие ее врачи констатировали исчезновение всех признаков заражения, одним из доказательств чего были — вполне нормальная температура и хорошее, покойное настроение совершенно здорового человека. Врачи честно заявили, что они ничего не понимают в происшедшем, — больная находится вне всякой опасности.

Последующие события дали факты порядка сверхъестественного вообще и совершенно естественного с точки зрения религиозного человека.

Матушка быстро выздоровела; выздоровление это в нашей глубоко верующей семье объяснялось только помощью отца Иоанна Кронштадтского, о котором, ясно, у нас шли бесконечные разговоры. Когда же стало известным, что через наши места проедет преподобный 306, то вся наша семья задолго была на вокзале в ожидании прихода поезда. Необходимо пояснить, что между исцелением матушки моей и проездом отца Иоанна Кронштадтского через наши места прошло около 7-8 месяцев; до этого никто из нашей семьи никогда не видел преподобного. На вокзале и у вокзала собрались тысячи народу, было это в большом городе — Ростове-на-Дону 307. Наконец подошел поезд, кордоны жандармов и полиции были прорваны, с вокзальной площади хлынули толпы, и всякое подобие порядка исчезло, началась давка. С трудом удалось сделать узкий проход от вагона к царским покоям вокзала. Отец взял меня и брата на плечи, матушка высоко подняла над головой сестренку. В проходе показался священник в рясе нараспашку, со светлыми лучистыми глазами, быстрыми порывистыми шагами опередивший сопровождавших его. Поровнявшись с тем местом, где стояли мы, он резким высоким голосом попросил толпу расступиться, подошел в упор к нам и обратился к матушке тоном, которым говорят с давно и хорошо знакомыми людьми: “Я рад, Анна, что ты выздоровела”. Поцеловал матушку в голову, благословил нас и тем же порывистым шагом прошел в царские покои. Нас окружили знакомые и незнакомые, спрашивая, когда и где мы видели раньше Батюшку Иоанна.