Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

Против всего этого «просвещённого» («научного») безобразия Русь Православная, Русь Святая стояла стеной и насмерть в течение лет трёхсот (с XV по XVII в. включительно). Это не было сопротивлением образованию вообще, как иногда пытаются представить дело. Ибо искони на Руси существовало мірское образование всех уровней, от начального до высшего! Но оно было своим, не по западным системам устроенным, и было тем видом образования, который предполагает овладение знаниями не противными Богу и имеющими цель простого обезпечения жизни и обороны Руси (с тем, чтобы уберечь в ней главное — общее движение народа как целого во Христе к Новому Иерусалиму из чистой любви ко Христу, в рамках, в условиях Третьего Рима — Православного Самодержавного Царства). Тем самым Русь, Россия не только противостояла Западу; она и предлагала ему пример, образ общественной жизни по Евангелию! И если бы Запад это принял, то исчезла бы стена, враждебности между ним и Великороссией! Вместе пошли бы ко Господу. Но Запад предпочел пойти за иудео-масонством к антихристу. В этом вся суть великого исторического конфликта между Западом и Востоком.

Итак, мы увидели два типа или вида мірского образования (а мы пока ведём речь только о мірском образовании). Один — соответствующий исконным обычаям всех культурных народов до начала научно-технического «прогресса». Другой — соответствующий этому «прогрессу». Один — это знания, от Бога данные. Другой — знания от змия-диавола. Как в Великороссии до Петра I действовала отечественная система образования? Начальное образование было, как недавно выяснилось, почти поголовным, особенно в городах. Да и в сёлах — примерно тоже. Дети обязательно отдавались учиться грамоте в школах при церкви, или в домах грамотных людей. Учились, читать, писать и считать по «учительным» Псалтирям и Евангелиям. Одновременно в семьях потомственных ремесленников и купцов шло как бы среднее специальное образование — усвоение «хитростей» и «художеств» ремесла или искусства. Для тех немногих, кто имел особые дарования и желание достичь совершенства знаний, был открыт доступ в своеобразные «университеты» и специальные «ВУЗы». Библиотеки монастырей, книжные монахи, особые знатоки определённых ремёсел из мірских людей, а также учёные «немцы», то есть западные иностранцы-мастера, которые всегда были на Руси, — вот составные высшей школы, которую мог пройти любой одарённый и желающий русский человек! И проходили многие. И становились, в итоге на удивление всем часто не только вровень с мастерами-европейцами, но и выше, искусней их! На базе такой древнерусской, естественно сложившейся, системы образования (просвещения) и была создана дивная культура храмо- и градостроительства, иконописи, иных искусств, военного дела и государственности, которую только теперь Запад для себя начал открывать и начал восхищаться ею. Разумеется, как и всё в этом міре, исконно-русская система образования не была совершенной, а кроме того по временам случалось заметное оскудение своих учёных и мастеров. Тогда спешили исправить положение, заполучить нужных помощников с Запада. Мы помним, что одной из важнейших причин войны Ивана IV в Ливонии за выход к Балтике было сознательное нежелание западных держав пропускать в Россию учёных специалистов. Помним также, что за западными учёными и мастерами в России зорко следили, дабы они сообщали русским только технические сведения и практические навыки, не сообщая никаких своих религиозных или философских блудомыслий.

Однако, как раз с XVII в. Запад сам стал «стучаться» в Россию со своими науками и своим типом «просвещения». Мы знаем, как Римский папа советовал Лжедимитрию I заводить в России университет и обучать юношество «свободным наукам»!... Начался натиск западных духовно-идейных, и культурных (в духе Возрождения и Реформации) влияний Запада на Россию. Такому натиску нужно было поставить особую защиту в виде просвещения Православного, духовного, способного не только к идейному опровержению западных антихристовых лжеучений, но и к дальнейшей разработке позитивных, положительных духовных знаний, то есть науки верного восхождения к Богу и преображения человека в «новую тварь», во образ Христов!

Такая наука давно была, она содержалась в наследии восточного, особенно афонского монашеского подвижничества, продолженном и развитом в наследии своего, русского подвижничества, начиная с Антония и Феодосия Печерских и продолжая особенно — преп. Сергием Радонежским и школой его учеников. Но в XVII в. в связи с. основным расколом Великороссийского общества на верных Православию и стремящихся к Западу, развитие этой науки сильно, ослабло, стало заметно скудеть и в глазах многих в обществе вообще перестало казаться наукой. Стало казаться, что, нужна школа западного образца, но с православным содержанием, то есть, прежде всего школа идейного, умового богословия, которое потом так и стадо называться богословием школьным (академическим), оснащённым знанием древних языков (греческого и латинского), риторики, диалектики (искусства спора), пиитики и т.п... Здесь мы имеем в виду уже чисто духовное (не мірское) образование и просвещение. Вот тут-то и началось самое важное и интересное!

Мы видели, что почти весь XVII век прошёл под знаком стремления завести в Великороссии высшую духовную школу, но — обязательно только православную. Кое-какие школы заводились, но имели исключительно практический характер подготовки переводчиков книг с греческого, латыни и иных языков. Устраивать школы или академии с «академическим» богословием и боялись и не понимали для чего такое богословие нужно! Боялись потому, что знали заведённую в Малороссии Могилянскую Киевскую академию, где скопирована была иезуитская система преподавания и где с латинством боролись протестантской схоластикой, а с протестантизмом — схоластикой латинской и в итоге заражались то латинскими, то протестантскими ересями... Учёных православных греков заполучить было трудно, да и им не очень доверяли, по тем же причинам опасности уклонения от Православия. Не кончавшие никаких специальных семинарий и академий протопоп Иван Наседка и старец Арсений Суханов в спорах с протестантами и греками показали прекрасные способности, знания и умение идейно обосновать правоту Православия. Также не проходивший университетов, в западном значении, Патриарх Никон явил образец глубочайшего богословия, канонического мышления и оказался профессиональным архитектором — строителем высочайшего мірового уровня! Отсюда в православном Великорусском обществе всё же не понимали, для чего нужны какие-либо «высшие школы», кроме школ переводчиков! Патриархи Иоаким и Адриан саботировали открытие Московской духовной академии, боясь, что она окажется под влиянием латинства или иного еретичества. И опасения были не напрасными! Однако зараженная западническими симпатиями часть Великороссийской «общественности» требовала, чтобы и в России в деле образования, как и в иных делах, было, как на Западе!