Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

Произошло это, скорее всего, в Шотландии, или Англии, где в ту пору (конец XVII в.) как раз возродилось в определённом продуманном устройстве масонство духовное. Вернувшись в Россию, Пётр I основал здесь первую масонскую ложу «Нептун», в которую, кроме него, вошли поначалу шотландец Брюс и А. Меньшиков. Впоследствии для намеченных им преобразований церковной жизни Пётр I привлек в качестве учителей не кого-нибудь, а профессоров Оксфордского Университета.

Вернуться из-за границы в 1698 г. Петра заставили вести о возмущеньи стрельцов. Стрельцы, как известно, были подавлены и во множестве казнены. С той поры само войско стрелецкое заменяется армией по западному образцу. Вернувшись домой каким-то и вовсе уже другим человеком, Пётр I потребовал от Патриарха благословить ему развод с Евдокией Лопухиной с тем, чтоб её заточить в монастырь, и жениться вторично при живой первой жене, повторяя тем самым грех известных нам уже некоторых Самодержцев. Патриарх отказал. В том же 1698 г. Адриан попытался было печаловаться за приговорённых стрельцов и явился с этим к Царю, держа в руках икону Пресвятой Богородицы. Это вызвало крайний гнев и раздражение Петра, кричавшего, в частности, что он, Царь, не менее верует и чтит Богоматерь, чем Патриарх. Тем самым Пётр I решительно отвергал древнее право Церкви «печаловаться», то есть просить смягчения наказания для осужденных. Но, как было показано, Пётр I совершенно отверг совет с Патриархом, с Церковью во всех своих светских, царских делах. Основанием этому удобно служило выражение Собора 1667 г. о «преимуществе Царя в делах царских», а Патриарха — в церковных. Сделанное как будто в духе «симфонии» выражение это, однако не утверждало единства ответственности Царя с Патриархом за всё. Народ не знал ничего ни о масонстве Петра, ни о его замыслах разрушить российскую жизнь. Но поступки его и деянья были точно восприняты как отступление от Христа и внедрение в жизнь чего-то антихристова. Царь зорко следил, чтобы такие оценки немедленно подавлялись. Так, в 1699 г. стало известно, что подобные взгляды на происходящее, разделяет Тамбовский епископ Игнатий, (хотя очень робко и совсем не деятельно!). Царь потребовал его церковного осуждения. Патриарх отказал. Только после кончины последнего Пётр I добился суда над Игнатием, который был лишён сана и сослан на Соловки.

В таком положении Россия вступила в новый XVIII-й век. Все Российские Патриархи, от первого до последнего, будучи людьми разными, оказались едины в главнейшем: они твёрдо стояли на страже Святого Православия как веры и жизни по ней всего русского общества и народа в целом, пресекая решительно как пагубные влияния Запада, так и отступничество своих же законных Царей. Патриаршество Великороссийское объемлет собою ровно весь XVII век и представляется промыслительным средством сохранения Великороссии в послушании основам Святой Руси. В XVII веке крайне скудеет святость на Русской Земле. Только около 30 человек, чья жизнь протекала в условиях этого века, оказались причислены к лику святых. Это чуть ли не втрое меньше, чем в предыдущем столетии. Сказались Опричнина, Смутное время и проникшее даже в крестьянство безбожное отношение к жизни и к своему труду. Из этих 30 святых добрая половина подвизались вне Великороссии. В ней же самой только несколько преподобных и четыре епископа оказали заметное действие на народную жизнь. Особенно ярко сияли святители Митрофан Воронежский, Питирим Тамбовский, Феодосий Черниговский и Димитрий Ростовский. К ним, конечно, следовало бы прибавить и Патриарха Никона, прославление коего ещё впереди.

Антипатриаршие, антицерковные настроения и намерения Петра I уже не были ошибкой сознания, неким искренним заблуждением, как у его отца Алексея Михайловича. Пётр осознанно устремился против православного христианства как образа жизни общества, не отрекаясь внешне от Церкви и веры (- тоже двойничество!). За Петром I шла какая-то очень значительная, если даже не решающая масса «общественности». Получалось тогда, что Патриарх уже не может быть «старейшим отцом» для тех, кто его не слушает и не желает слушать, а Царь, поскольку он открыто отступил от благочестия и перестал слушаться в духовных делах Патриарха, не может считаться благочестивым Царём, то есть таким Царём, ради православности и благочестия которого и было учреждено на Руси Патриаршество... Единство Великороссийской жизни рушилось: и Патриаршество и Православное Царство были обречены.

Патриарх Адриан не мог поднять народ против Петра, так как чтил его как законного Самодержца, и видел, что в своём отступничестве Самодержец этот, к несчастью, не одинок. В соответствии с Богоданным законом свободы человеческой воли, нужно было дать (после сильного сдерживания в течение всего XVII-го столетия) дурной воле Царя, ведущего слоя и значительной части решающею массы Великороссийского общества проявиться свободно в отрицательном, пагубном направлении, избранном ими. Мы уже говорили об уклонениях в западничество многих в образованном, знатном обществе. Скажем теперь, что подобные же уклонения не обошли стороной и чисто церковную жизнь. В архитектуре церквей появляются заимствования с Запада («нарышкинское барокко»). В иконописи Симон Ушаков и его школа сознательно отступают от Боговдохновенных канонов, переходя к «реалистической» манере изображений, в европейском духе. Начинается и порча русского языка. «Киевляне» привносят в него множество «полонизмов» и «славянизмов», искусственную витиеватость, обороты речи, никогда нам не свойственные. Знаменательным оказывается и такое явление, когда при оскудении святости и крепости веры, строится более чем когда-либо, церквей благолепных, затейливых, разукрашенных.

В октябре 1700 г. Патриарх Адриан скончался. Перед смертью своей в «завещании» он написал: «Кто ми даст крила, да постигну дни моя протекшия? Кто ми возвратит век мой, да выну (то есть постоянно) смерть помышляя, вечнаго живота сотворю деяния? Ибо суетно уже тень ловити и тщетно неподобных ждати. Уплыве бо невозвратное время. Утекоша невоспятимая лета... Точию (только) Божие не уплыве мне милосердие!». В этих словах — воздыхание из глубины души Великороссии, сознающей конец своей прежней истории и начало какой-то истории новой, другой ... После смерти Святейшего Адриана Пётр I в России Патриаршество совсем упразднил. Начинался великий обвал духовной Великорусской жизни. Царская власть и часть «общественности» отказались иметь главной целью существования хранение в государстве Святой Руси и государства в ней.