Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

"Мудрец напоминает мне о моём недомыслии, но сам-то он уже тогда предвидел грядущую опасность. Поэтому он так жестоко меня укоряет. Не может быть, однако, чтобы он всё это время бездействовал. Наверняка он уже позаботился о нашем спасении". И он молвил в ответ:

"Махосадха, помилосердствуй! Мудрые не попрекают прошлым.

Что колешь ты меня, словно стрекалом коня стреноженного?

Ты утешь меня. А попрекать что толку?"

Великий подумал: "Царь просто глуп и слеп, он не умеет ценить людей. Помучаю его ещё немного, прежде чем помочь", — и он произнёс:

"Трудно что-то сделать, кшатрий, время упустили.

Мне тебя уж не спасти, спасайся сам, как знаешь.

Есть слоны волшебные, что по небу летают, –

Кто найдёт такого, улететь, пожалуй, сможет.

Кони есть волшебные, что по небу летают, –

Кто найдёт такого, улететь, пожалуй, сможет.

Птицы есть волшебные, что по небу летают, –

Кто найдёт такую, улететь, пожалуй, сможет.

Яккхи есть, волшебники, что по небу летают, –

Кто найдёт такого, улететь, пожалуй, сможет.

Трудно что-то сделать, кшатрий, время упустили.

Мне тебя уж не спасти, я в небе не летаю".

Услышав такое, царь онемел. А Сенака подумал: "Никому, кроме мудреца, ни царя, ни нас не спасти. А царь испуган его речами и безмолвствует. Придётся мне его просить". И он обратился к мудрецу со словами:

"Берег потеряв из виду, в море тонущий бурливом,

Дно нащупав под ногою, вновь надежду обретает.

Для царя и нас, несчастных, ты, Махосадха, опора!

Из советников ты — лучший, так спаси нас от невзгоды!"

Великий ему отвечал с укоризной:

"Трудно что-то сделать, право, время упустили.

Мне его уж не спасти, ты сам попробуй, пандит".

Растерянный и перепуганный до смерти царь не посмел обратиться к Махосадхе и спросил Сенаку в надежде, что хоть тот что-то придумает:

"Моему внемли ты слову: видишь страшную угрозу?

Сенака, что делать дальше, от тебя хочу я слышать".

Сенака же подумал: "Царь пойдёт на всё, только бы спастись. Хорошо ли, плохо ли я придумал, а всё ж скажу ему". И он произнёс:

"Двери подожжём в чертоге, за ножи потом возьмёмся

И заколем мы друг друга, поскорей уйдём из жизни,

Чтоб не предал Брахмадатта нас мученьям перед смертью".

Царя его речь не обрадовала. "Лучше ты самому себе с женой и детьми устрой такой погребальный костёр", — подумал он и обратился к Пуккусе, а потом и к другим. Но и они ничего умного не придумали и отвечали кому что в голову пришло.

"Моему внемли ты слову: видишь страшную угрозу?

Пуккуса, что делать дальше, от тебя хочу я слышать". –

"Примем яду и погибнем, поскорей уйдём из жизни,

Чтоб не предал Брахмадатта нас мученьям перед смертью".

"Моему внемли ты слову: видишь страшную угрозу?

Что нам делать, о Кавинда, от тебя хочу я слышать". –

"В петлю голову мы сунем или бросимся мы с башни,

Чтоб не предал Брахмадатта нас мученьям перед смертью".

"Моему внемли ты слову: видишь страшную угрозу?

Что нам делать, о Девинда, от тебя хочу я слышать". –

"Двери подожжём в чертоге, за ножи потом возьмёмся

И убьём друг друга сразу, поскорей уйдём из жизни.

Мне спасти вас не под силам. Вот Махосадха сумел бы".

Говоря это, Девинда думал про себя: "Что это царь делает? Когда рядом огонь, он дует на светлячка! Нас не может спасти никто, кроме Махосадхи, а царь, вместо того чтобы искать его совета, обращается к нам! А мы-то что знаем?" И, не видя выхода, он, повторив слова Сенаки, воздал хвалу Великому, молвив:

"Вот решенье, махараджа: к мудрецу мы обратимся;

Ну, а если не сумеет и Махосадха спасти нас,

Значит, Сенаки совету нам последовать придётся".

Выслушав это, царь вспомнил, как дурно говорил он раньше с Махосадхой, и, не смея обратиться к нему прямо, стал сетовать громко, так, чтобы тот услышал:

"Как неудачник, в смоковнице сока искавший напрасно,

Так же мы тщетно в отчаянье выхода ищем.

Как не сумевшие сока из древа добыть шерстяного,

Так же мы тщетно в отчаянье выхода ищем.

Словно в безводной пустыне слоны, мы в осаде томимся.

Вижу: ничтожные люди, невежды меня окружают.

Сердце упало, во рту у меня пересохло,

Как обожжённого зной, так палит меня страх.

В горне пылает огонь, а снаружи не видно –

Так моё сердце горит, но не видит никто!"

Услышав это, мудрец подумал: "Царь в самом деле мучается, если я его не утешу, сердце у него может разорваться и он умрёт". И он утешил его. Тогда, царя Ведеху столь удручённым видя, Махосадха премудрый такое слово молвил:

"Не бойся, махараджа, не бойся, полководец,

Спасу тебя, как Месяц из пасти злого Раху.

Не бойся, махараджа, не бойся, полководец,

Спасу тебя, как Солнце из пасти злого Раху.

Не бойся, махараджа, не бойся, полководец,

Спасу тебя, как будто слона из топи вязкой.

Не бойся, махараджа, не бойся, полководец,

Спасу тебя, как змея, пленённого в корзине.

Не бойся, махараджа, не бойся, полководец,

Спасу тебя, как рыбу, попавшуюся в сети.

Не бойся, махараджа, не бойся, полководец,

Спасу тебя и войско, коней и колесницы.

Не бойся, махараджа, не бойся, полководец,

Прочь, как воронью стаю, я отгоню панчалов.

На что годится мудрость, к чему тебе советник,

Когда от этих бедствий тебя он не избавит?"

Царя эта речь успокоила — он понял, что спасён. И всех ободрил бодхисаттва голосом, подобным рыку льва. Сенака спросил его: "Каким путём ты выведешь нас отсюда, о пандит?" — "Украшенным подземным ходом. Будьте наготове", — отвечал тот и отдал приказ воинам:

"Идите, люди, открывайте выход тайный.

Ведеха с приближёнными пойдёт подземным ходом".

Воины открыли двери в подземный ход, который сверкал, словно божественный чертог. Услышав приказание, повиновались слуги мудреца, открыли двери с хитрыми приводами. Они доложили о том Махосадхе, и он сказал царю:

"Пора, государь! Спустись с террасы!" Царь сошёл с террасы, а Сенака тем временем снял головной убор и развязал свой пояс. Махосадха спросил, зачем он это делает, и он ответил:

"О мудрый, когда лезешь в подземный ход, надо подобрать одежду". Тот сказал:

"Не думай, Сенака, что тебе придётся ползти на четвереньках. Если захочешь, можешь ехать на слоне, — ход просторный, в восемнадцать локтей высотой, с широкими дверями. Ты можешь нарядиться, как тебе угодно, и шествовать впереди царя".

И Махосадха послал Сенаку вперёд, царь пошёл следом, а сам мудрец замыкал шествие, торопя тех, кто мешкал, разглядывая украшения подземного хода. Там приготовлено было в достатке яств и напитков, и люди ели и пили по дороге и рассматривали картины на стенах и прочее, а Махосадха шёл сзади, увещевая царя не медлить, когда тот останавливался, поражённый красотами подземного хода, подобного божественному чертогу. Заслышав их приближение, воины Махосадхи вывели им навстречу мать, супругу, сына и дочь Брахмадатты. При виде царя Ведехи и мудреца, шествующих по подземелью, те перепугались до смерти.