Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

— Есть ли, почтенный, хоть толика благости в обетах, кои столь рьяно блюдут те, что идут путём чужой веры, и есть ли в них смысл?

— Нет, братия, — ответствовал Учитель,

— Нет в их обетах ни благости, ни смысла. Их деяния в неприкрытом виде — все равно что лепёшка навоза на тропинке, или звук «бух!», так устрашивший зайца!

— Мы не знаем, почтенный, что это за страшный звук, расскажи! — попросили монахи. И, вняв их просьбе, Учитель поведал о прошлом.

В стародавние времена, когда правил в Варанаси царь Брахмадатта, Бодхисаттва обрёл земное воплощение в лоне львицы. Появился на свет, а когда повзрослел — поселился в лесу. В ту пору была на берегу бескрайнего моря роща, где росли пальмы и дикие яблони. В норе под одной из таких яблонь, в тени молодой пальмы жил заяц. Однажды, вволю нагулявшись и досыта наевшись, вернулся тот заяц к себе, разлёгся под пальмой и предался думам.

«А что, если, — размышлял заяц, — земля вдруг разверзнется, куда же денусь я?!» Не успел он так подумать, как с яблони сорвался спелый плод и с шумом свалился на пальму.

«Так и есть, разверзлась земная твердь!» — решил заяц, заслышав шум, подскочил и помчался прочь без оглядки.

Другой заяц увидал, как он мчится, не помня себя от страха, и закричал вслед:

— Что стряслось, куда бежишь ты, чем так напуган?!

— Не спрашивай, друг! — отвечал первый заяц. Второй не отставал, восклицая: «Что же стряслось? Что случилось?" Первый остановился на миг и, не оглядываясь, крикнул:

— Здесь разверзлась земля! Услышав это, второй заяц тоже кинулся бежать. Его увидал третий заяц, того — ещё один. По пути приставали к ним все новые зайцы, и так набралось мчавшихся зайцев целых сто тысяч.

«Что стряслось?» — видя их, вопрошали олень, кабан, антилопа, буйвол, лесной бык, носорог, тигр, лев, слон. И, слыша в ответ:

«Здесь разверзлась земля!» — мчались следом. Так, мало-помалу собралась великая сила зверья, и растянулись они чуть ли не на йоджану!

Увидал бегущих зверей Бодхисаттва, вскричал:

«Что стряслось?!» — и, в ответ услыхав: «Здесь разверзлась земля!» — подумал: «Ещё никогда не случалось такого, чтобы разверзлась земля! Должно быть, слух обманул их, и они бегут, обуянные страхом. Надо мне, не мешкая, действовать, иначе все они погибнут! Спасу же их жизни!»

И, будучи в ту пору львом, Бодхисаттва помчался впереди всех к подножию горы, остановился и трижды громко взревел. Устрашённые львиным рыком звери, сгрудившись, замерли на месте. Пройдя меж ними, лев спросил, в чем причина их бегства.

— Земля разверзается! — отвечали ему.

— А кто видел, как она разверзается? — спросил лев.

— Слоны про то знают! — отвечали ему.

Спросил Бодхисаттва слонов, те ответили: «Мы не знаем, львы знают!»

Львы же сказали: «Мы не знаем, тигры знают!»

Тигры сказали: «Мы не знаем, носороги знают!»

Носороги сказали: «Лесные быки знают!»

Быки же сказали: «Буйволы знают!»

Буйволы сказали: «Антилопы!»

Антилопы сказали: «Кабаны!»

Кабаны сказали: «Олени!»

Олени сказали: «Мы не знаем, зайцы знают!»

Зайцы же при расспросах указали на того первого зайца, говоря: «Это он сказал: «Здесь земля разверзлась!»

И спросил тогда лев того зайца:

— Это правда, любезный, что разверзлась земля?

— Да, господин, — отвечал заяц, — я сам это видел.

— А где же ты был, когда видел? — вопросил лев.

— Господин, — отвечал заяц, — есть вблизи моря роща, растут в той роще пальмы и яблони. И вот, лежа в тени молодой пальмы возле своей норы, у самых корней лесной яблони, я отдался мыслям о том, куда денусь, если земля вдруг разверзнется. И не успел так подумать, как услыхал грохот и кинулся прочь!

Лев подметил: «Не иначе как спелое яблоко с шумом свалилось на пальму, а заяц, услыхав это «бух!», решил, что разверзлась земля, подскочил и помчался прочь! Расспрошу-ка его хорошенько!» И, сграбастав зайца, лев обратился к великому сонмищу зверья с такими словами:

«Сейчас я отправлюсь на то самое место, которое указал заяц, узнаю доподлинно, правда ли, что разверзлась земля, и вернусь, а вы ждите меня здесь!» Молвил так Бодхисаттва, забросил зайца на спину и помчался могучими прыжками, как и положено льву, к пальмовой роще.

Там он спустил зайца со спины и велел ему указать место, где, как он видел, разверзлась земля.

— Не дерзну, господин! — молвил заяц.

— Ступай, не бойся! — приказал лев. Заяц же, не в силах одолеть страх и подойти к яблоне, стал в отдалении и, воскликнув: «Вот, господин, то самое место, где раздался устрашающий звук «бух!»» — пропел такой стих:

«Пугающее «бух!» вот здесь,

Где я лежал, вдруг раздалось.

И я не знаю, господин,

Что это был за страшный звук!»

Услыхав речи зайца, лев приблизился к норе у корней яблони и обозрел место, где лежал заяц в тени пальмы, когда спелое яблоко с шумом свалилось в листву. Уверившись всецело, что земля не разверзлась, Бодхисаттва вновь посадил зайца на спину и, как положено льву, быстро воротился к ожидавшим его зверям. Поведав им обо всём, он успокоил зверей, говоря: «Не бойтесь!» — и с тем отпустил их на все четыре стороны. Не успокой зверей Бодхисаттва, они кинулись бы в море и там погибли. Только благодаря Бодхисаттве звери остались в живых.

А Учитель заключил так:

«Плода паденьем устрашен,

Пустился заяц наутёк,

А зайца речи услыхав,

Помчалось в страхе все зверье!

Не выяснив, чем вызван шум,

Чужим словам доверилось

И в безрассудстве глупости

Чужим путём низринулось.

Духовной силою крепки,

В покое мудром благостны,

Отринув страсти, стойкие

Чужим путём не следуют!»

Закончив своё наставление в дхарме, Учитель истолковал рассказ, так связав перерождения: «Львом тогда был я сам».

Словами: “Пустыни плоть усердно рассекая...” — Всеблагой — он жил тогда в Саваттхи — начал своё наставление в дхамме. Заговорил же он об одном непочтительном бхиккху.

Когда Татхагата жил в Саваттхи, в рощу Джетавану явился некий юноша из почтенного семейства. Внимая урокам Учителя, толковавшего дхамму, он очистился сердцем, постиг, что скверна — источник всех страстей, и стал монахом. За пять лет монашества, перед посвящением в высший сан, юноша глубоко изучил оба свода Законов и преуспел в созерцании. С помощью Учителя он вступил на избранный им самим путь сосредоточенного размышления. Отправясь в лес, юноша провёл там три месяца, время дождей, однако так и не сумел ни обрести мгновенного озарения, ни достичь необходимой силы сосредоточения. И подумал тогда он:

“Учитель говорил о четырёх разрядах людей. Я, следует полагать, отношусь к последнему, к тем, кому открыта лишь сторона внешняя. Оттого, видимо, в этом моем существовании нет мне Пути и нет Плода. Какой же толк в моем отшельничестве? Не лучше ли мне отправиться к Учителю? Будучи подле него, я смогу радовать свой взор зримой красотой тела Пробужденного и услаждать слух его наставлениями в дхамме”. Порешив так, юноша воротился в Джетавану, и сказали ему тогда другие ученики: