Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

— Хорошо, госпожа, будут у тебя его бивни, — ещё раз пообещал Соноттара.

Обрадованная царица заплатила ему тысячу каршапан и отослала:

— Ступай пока к себе домой, вернёшься через неделю, — а сама тем временем призвала кузнецов,

— Любезные! Нам нужен тесак, топор, лопата, долото, меч, медный лом с алмазным наконечником, клинья, железный крюк. Придётся прорубаться сквозь бамбук, косить траву, рубить деревья, да мало ли ещё что! Побыстрее все это изготовьте и принесите мне. Потом послала за кожевниками и сказала:

— Любезные, нам нужен большой кожаный мешок — вроде тех, что у гончаров, один длинный-предлинный ремень и несколько коротких, а ещё кожаные сандалии и рукавицы, чтобы защитить руки и ноги. Сделайте все это поскорее и несите сюда. И те и другие все быстро изготовили и принесли царице. Так она собрала охотника в дорогу. Сложила все в кожаный мешок, туда же пошёл и трут, и мешочек с мукой. Получился изрядный груз — как у горшечника, когда он идёт на базар.

Соноттара тем временем тоже собрался и через неделю явился к царице.

— Вот, любезный, я собрала тебе все, что может пригодиться в дороге. Возьми эту котомку, — сказала она охотнику. Соноттара же до того был силён, что с пятью слонами мог бы справиться; для него этот мешок был не тяжелее узелка с пирожками: сунул он его себе под мышку, — казалось, у него и груза-то никакого нет. Субхадра назначила содержание семье охотника, дала знать супругу-царю и отправила Соноттару в дорогу. И вот он попрощался с царём и царицей, сел на колесницу и уехал, провожаемый толпою.

Сначала путь его пролегал через городки и деревни, дальше добрался он до окраинных земель царства и тогда жителей срединных областей, что шли с ним, отпустил, а взял новых провожатых с окраин. С ними он углубился в безлюдные места, а там отослал и их, пошёл уж дальше совсем один. Дорога ему предстояла в тридцать йоджан и сплошь из одних преград да препятствий.

Сначала шли заросли тростника — дарбхи и каши;

потом — густая высокая трава;

дальше — кустарник тулей;

за ним — чаща тростника шара;

потом — заросли тириваччхи;

за ними — тростник ветра;

дальше — смешанные заросли;

потом — высокий камыш;

за ним заросли сделались до того частые, что и змее нелегко было бы сквозь них проползти;

дальше тростник сменился густым лесом;

его сменила бамбуковая чаща,

за ней оказалось болото,

за болотом — полоса рек и озер,

и наконец стеной стал перед ним горный хребет.

А вот как он через эти преграды смог перебраться:

заросли дарбхи и других тростников он косил мечом;

кустарник, вроде тулси, — рубил тесаком, каким рубят бамбук;

деревья срубал топором, а сквозь самые толстые стволы, которые было не обойти, он прорубался долотом насквозь.

Оказавшись перед бамбуковой чащей, он смастерил лестницу, забрался по ней к верхушкам, а там нарубил бамбука и бросил пук нарубленных побегов поверх всей чащи — да так поверху и прошёл. У болота он набрал сухостоя, настелил гать в несколько саженей длиною и с жердями прошёл до её конца; настелил гать дальше, а остававшиеся позади жерди снял и забрал с собою. Так, снимая жерди сзади и стеля гать перед собою, перебрался он и через болото. Затем он выдолбил челн и на нем преодолел реки и озера. И вот очутился он у подножия гор.

Тут он привязал к концу длинного ремня свой крюк с зацепками и забросил его вверх. Крюк крепко застрял в скале. Тогда он по ремню подтянулся к крюку, выдолбил медным ломом с алмазным наконечником в скале дыру и забил туда клин. Вставши на клин, он опять забросил крюк наверх. Потом подтянулся к нему, петлёю перекинул через него кожаный ремень и на нём спустился к оставшемуся внизу клину. К нему он привязал короткий ремешок и взялся за него одной рукой, а другою ударил по ремешку молотком. Клин выскочил. Соноттара забрал его с собой и полез дальше по склону. Этим способом он добрался до самого гребня горы. Теперь надо было спускаться. Тогда он на самом гребне вбил клин, один конец ремня обмотал вокруг него, а другой привязал к кожаному мешку. Сам он забрался в мешок и стал понемногу травить ремень, словно паук на паутине, и спустился. А другие говорят, что опустился он, как птица, смастерил кожаный зонт и слетел на нем.

Ещё с вершины горы он увидел царственный баньян и направился к нему. Ушло у него на всю дорогу семь лет, семь месяцев и семь дней. И вот стал он выслеживать царя слонов; высмотрел, где тот ночует, где днюет, куда на водопой ходит, и решил вырыть для себя яму-засаду, чтобы, притаившись в ней, выстрелить в царя стрелой и убить его. В лесу он нарубил деревьев, приготовил из брёвен каркас, а когда слоны ушли на озеро купаться, он прямо на их тропе вырыл большой лопатой четырехугольную яму. Вынутую землю он, как сеятель, разбросал по озеру. Столбы опер внизу о камни в виде ступок, отладил все и уравновесил, потом положил поверху настил из веток, оставив только дыру, в которую прошла бы его стрела. Настил он забросал землёй и мусором, вырыл сбоку лаз для себя — и, когда все было готово, он надел монашескую шапочку, облачился, как подвижник, в оранжевые одеяния, взял лук, взял напоённую ядом стрелу и затаился в ожидании.

Спустя какое-то время слон, искупавшись, направился к баньяну и по пути остановился как раз над засадой. Вода стекала у него к пупку, а с пупка капала прямо на охотника. Почувствовав, что сверху капает, охотник поднял голову, увидел, что слон совсем рядом, и выстрелил. Стрела пронзила слону селезёнку, порвала кишки и вышла со спины навылет. Из раны ручьём хлынула кровь — так красная краска изливается из серебряного кувшина. И слон взревел от боли. Слон страшно затрубил от лютой муки, и вслед за ним все стадо заревело и во все стороны искать врага помчалось, растаптывая в пыль траву и сучья. Только супруга Субхадра осталась рядом со слоновьим царём поддержать его и утешить.

Набравшись терпения, слон стал озираться: «Откуда же пущена стрела?» По тому, что вошла она в живот, а вышла из спины, он понял, что стрелок стоял внизу. Тогда он решил сам поискать охотника и на всякий случай велел Субхадре удалиться:

— Народ мой разбежался во все стороны, ищет врага, а ты что тут делаешь?

— Я осталась, господин, чтобы поддержать тебя и ободрить. Прости меня, — отвечала она, трижды обошла его с почтением, поклонилась ему со всех четырёх сторон и улетела по воздуху.

Оставшись один, слон поддел настил ногой; бревна разошлись, и через широкое отверстие стал виден Соноттара. Стремясь прикончить его, слон просунул в дыру хобот, подобный серебряному канату, но охотник тут же протянул ему навстречу лоскут от своего монашеского одеяния. Увидев облачение подвижника, слон подумал: «Это одежда святых людей. Разумный муж никогда не должен покушаться на тех, кто носит такое оранжевое одеяние, ибо оно само по себе всегда достойно величайшего уважения». Так слон оставил своё намерение и лишь сказал: