Виллигис Йегер - Поиск смысла жизни. Изменение сознания на пути к внутреннему миру

Эзотерика не предполагает выход из мира. Наоборот, она видит мир и действительность такими, какие они есть, а не такими, какими нам их ложно представляют смысл и разум. Наш человеческий процесс созревания состоит в том, чтобы как можно больше перекрыть оба этих круга. Эзотерика и экзотерика соотносятся. В Евангелии от Иоанна есть места, содержащие нечто похожее, например, когда Иисус говорит ученикам: «Каждый, кто видел меня, видел Отца» (Ин. 14, 9). Еще очевиднее по поводу единства сказано в апокрифических текстах: «Если вы из двух делаете одно, если вы внутреннее представляете как внешнее, а внешнее как внутреннее, низшее как высшее; если вы мужское и женское начала приводите к единому целому, так, что мужское не является больше мужским, а женское женским…. тогда вы вступите в Царство». [45] Thomasevangelium Nr. 22, цит. no: Apokryphe Evangelien aus Nag Hammadi, Andechs 1988, S. 198 f.

В эзотерике, в конечном итоге, речь вдет о новом познании и восприятии действительности. Истинные эзотерические пути не уводят из этого мира, а, наоборот, ведут в одно мгновение, в жизнь. Речь идет не о презрении к миру, а о совершенно новой форме всемирной любви. Итак, мы идем к сути мистики Запада и Востока: религия — это жизнь, а жизнь — это религия. Если я познаю свое вставание по утрам и надевание домашних тапочек как религиозное действие, тогда я узнаю, что есть религия. Однако без глубокого познания это невозможно. В благодарственной молитве мы торжественно возвещаем, что здесь есть не только хлеб (то есть не только форма), но и то, что в этой форме проявляется суть Божественного. Мы должны признать в этом оба аспекта действительности: форму и пустоту, Бога и Материю. Мы торжественно возвещаем в благодарственной молитве, что не существует ничего, что не является Богом, и что свой завтрак мы должны познавать так же, как форму выражения Божественного. Жить своей жизнью здесь и сейчас является священным деянием. В конечном счете, таинство момента есть не что иное, как «жизнь по воле Бога». Это — дорога к счастью.

Эзотерика должна наделять такой проницательностью, которая устраняет центрированное «Я» и позволяет постичь мир таким, какой он есть, но также и соотносит его. Мир, такой, какой он есть, религии называют по-разному. На Востоке он называется «пустотой», что в европейских языках чаще переводится как «Божественное» или «абсолют». Экхарт использовал слово «божество». Все вещи, по сути, существуют без самостоятельной и долговечной субстанции. Они являются чистыми формами явлений, которые не могут выступать вне Божественного, то есть вне пустоты. Когда на Востоке говорят: «Все вещи пустые», то это не значит, что они не существуют, а значит, что они являются лишь голыми формами явлений. У вещей нет их собственного существования. Только пустота делает форму возможной и связывает одновременно все формы.

Все здесь сказанное можно легко смешать с монизмом, пантеизмом, квиетизмом, анимизмом, гностицизмом или — назовем новейшие духовные течения — с антропософией, теософией, христианской наукой. Это соответствует истине только в случае, если я попытаюсь истолковать мистическое познание с рациональной точки зрения, с которой оно просто не может быть постигнуто. Мистический спиритуализм — это зрелая религиозность, которая может исходить из любой религии. Всё, по сути, существует с Богом. Нет ни одной сферы жизни или пережитого, которая была бы из этого исключена. Это положение любой мистики, поскольку ей позволено свободно выражаться и не подвергаться цензуре.

Мы тоже должны освободить мистику от лицемерия и ханжества, от того, что мы в христианстве называем даром пророчества или видениями. Это не значит, что нечто подобное не присуще мистике и не может иметь значения для некоторых лиц или для группы лиц. Мистическое познание может также быть чем-то весьма банальным и, тем не менее, наполнять человека полностью. Оно абсолютно не должно выражаться на религиозном языке. Его первейшим языком на Западе является любовная песня. В дзэне знают, что мистическое переживание может появляться в ванной и в туалете, в половых отношениях и при рубке дров. Божественное проявляется во всем и всегда тогда, когда нам даровано освобождение.

Дальнейшее возражение в том, что в эзотерике понимание Бога остается подчиненным субъективности отдельного лица. Для истинного познания имеются критерии, которые опять-таки основаны на собственном познании, а потому не могут быть определены рационально. Любой эзотерик становится бессильным, если ему нужно привести доказательства. Поэтому мистика будет оставаться в проигрыше до тех пор, пока большая часть человечества не овладеет подобным познанием. Число людей, вставших на путь трансличностного познания, растет. К сожалению, многие из них вынуждены пребывать вне организованной церкви, поскольку внутри ее они отвержены.

Рассмотрим еще одно предубеждение: созерцательность — это самоосвобождение. Ни дзэн, ни высшие формы йоги, ни созерцательность не имеют ничего общего с самоосвобождением. Освобождение всегда рядом. Оно не может быть осуществлено человеком. Он может только подготовиться к его познанию. Он может только попытаться убрать слои, отделяющие его от освобождения. Как следует рассматривать отношения между Божественной милостью и человеческими стараниями, Экхарт объясняет в следующем тексте: «Это один момент: готовность и наполнение. Когда природа (имеется в виду человек и его старания) достигает наивысшей точки, тогда Бог дарует милость; в то же самое время, когда Дух (человека) готов, Бог входит в него без промедления и колебания». [46] Josef Quint, Meister Eckehart, S. 436 ff.

Я считаю важным, что мы по-новому рассматриваем то, что долгое историческое время считали лженаукой. Действенный диалог между религиями приведет в будущем в область познания, а не в область теологии. Число людей, вступивших на путь трансличностного познания, растет. Остается надеяться, что христианские церкви увидят знаки времени и не будут противопоставлять себя новому религиозному выступлению, а наоборот, снова откроют в своих собственных традициях то, что люди сегодня так страстно ищут.

К. Г. Юнг всю проблематику привел однажды к одному простому знаменателю. Мистика для него является не делом веры, а делом познания. Он пишет: «Религиозное познание является абсолютным. Об этом не стоит и дискутировать. Можно только сказать, что никогда человек не имел подобного познания, а оппонент скажет: «Сожалею, но у меня оно было». На этом дискуссия закончится. Все равно, что мир думает о религиозном познании; тот, кто его имеет, обладает великим сокровищем, которое стало для него источником жизни, смысла и красоты и которое придало новое сияние миру и человечеству». [47] C.G. Jung, Zur Psychologie westlicher und ostlicher Religion, Band II, Olten 1971, S. 116.