Джон Буксбазен - Дзэн-медитация. Базовые практики

Конечно, в каком-то смысле справедливо и то, что каждый является наставником для каждого. Медитируя в группе, вы вскоре начинаете чувствовать, как возникает удивительная поддерживающая энергия, которая воздействует на всех, кто находится в ее поле. Поэтому как ваш сосед, медитирующий рядом с вами, помогает вам, так и вы, в свою очередь, помогаете ему.

Сешин избавляет человека от необходимости хотя бы ненадолго ослаблять концентрацию, чего, наверное, никогда не происходит в обычной жизни. Можно ощущать каждое мгновение, каждое действие как возникающее из предшествующих и последующих мгновений и действий. Поначалу поддерживать такое непрерывное внимание кажется нелегко, даже невозможно. Мы привыкли что-то делать, потом устраивать перерыв. Пожалуй, мы даже привыкли воспринимать свой обычный день разделенным на часы «дежурства», когда мы погружены в работу или функционируем каким-то другим образом, и «отдыха», когда можно так или иначе расслабиться и развлечься, или хотя бы отлежаться, и подготовиться к будущим задачам. Так делить время — вполне нормально.

Однако в сешине у нас появляется возможность выйти за пределы этой привычной точки зрения и испытать, что на самом деле значит быть сосредоточенным — непрерывно, миг за мигом. Даже во время предусмотренных расписанием периодов отдыха и приемов пищи в сешине можно убедиться, что сама структура нашего ежеминутного восприятия намного богаче, чем казалось раньше. Мы вдруг начинаем замечать мельчайшие детали всех действий: медитации, еды, прополки. Мы открываем для себя, что нет двух похожих мгновений. И по мере того, как новое понимание все глубже укореняется в нас, остается лишь подивиться тому, насколько большая часть так называемой повседневной жизни проходила мимо незамеченной, неоцененной, неиспользованной. Так в ходе сешина мы заново открываем свою жизнь, и вместе с этим — что вообще означает жить, быть живым.

Ощущения во время сешина

Многие утверждают, что их первый сешин вызывал у них чувство тревоги, по крайней мере сначала.

Во-первых, как только сешин формально начинается, никто ни с кем не разговаривает и даже не смотрит в глаза. Вообще большая часть обычных социальных условностей оказывается отвергнутой: после формального начала уединения никто по утрам радостно не кричит вам: «Привет!», никто не реагирует на ваше присутствие, когда вы проходите по дзэндо или по территории центра; кажется, что все заняты решением одного и того же тяжелого вопроса. Все это может вызывать беспокойство, тем более что резкий контраст с привычными социальными установками поначалу несколько дезориентирует. Но лишь только привычные условности будут отвергнуты, среди этого молчания постепенно начинает проявляться неуловимое ощущение взаимосвязанности, более глубокое понимание совместной цели и совместного опыта, совершенно свободного от привычных рамок повседневного социального обмена.

И хотя ощущение непривычности постепенно сотрется, первоначально возникшие растерянность и дезориентация дают нам понять, как на самом деле далек от стабильности и гармонии «нормальный» образ жизни.

В первые три дня сешина зачастую довольно тяжело дается также физическое привыкание тела к новым нагрузкам. Мышцы, привыкшие к совершенно другим режимам работы и отдыха, должны теперь приспосабливаться к долгим периодам неподвижности и напряжения во время дзадзэна — каждый день по нескольку часов, намного дольше, чем они привыкли.

Но где-то на третий или четвертый день наступает момент, когда дискомфорт и усталость достигают пика. Если стараться не делать из этого никаких выводов (таких, как: «Я больше не выдержу», или: «У меня никогда не получится», или: «Не может быть, что это так тяжело, наверное, я слишком усердствую»), а с прежним упорством продолжать практику, то почти наверняка вы минуете этот переломный этап. На третий или четвертый день появляется весьма необычное и такое долгожданное «второе дыхание», и с этого момента многим начинает казаться, что к концу сешина время ускоряется. К третьему-четвертому дню тело уже тоже в основном привыкает к физическому напряжению, дискомфорт или боль становятся более привычными и не такими уж нестерпимыми, так что действительно возникает ощущение, будто основную часть вы уже преодолели.

В этот период вы очень тесно сливаетесь с сешином, так что требования распорядка и ваши личные потребности и ритм жизни уже будут неразделимы.

Пройти сешин — значит получить возможность по-настоящему сконцентрироваться и понять, кто мы есть на самом деле.

Маэдзуми Роши

Осознание гармонии

Пожалуй, подобный процесс достижения кризиса и последующего прохождения через него в спокойные воды характерен не только для сешина, но и для всех других аспектов жизни.

Если проделывать эту практику даже недолгое время, наступает день, когда вы входите в это безмолвное помещение, с аккуратно выложенными в ряд дзафу и тонким ароматом благовоний в воздухе, и чувствуете себя дома.

Когда остальные войдут и станут рассаживаться по местам, преследовавшего вас чувства изолированности и разобщенности больше не будет. Вы почувствуете, как с каждым вдохом и выдохом проявляет себя в этой тишине подлинное общение.

Что произошло?

Возможно, вы начали понимать гармонию общины, зная, что она не зависит от разговоров или преодоления различий. Нет необходимости ни сглаживать различия, ни развлекаться вежливой пустопорожней болтовней. Когда мы вместе медитируем — а каждый из нас сам по себе неповторим, — мы видим и наше единство, нашу принадлежность к сообществу, которое намного шире и включает в себя намного больше, нежели наши различия.

В каком-то смысле, говорить о медитации в одиночку и медитации совместной даже неверно. Не имеет значения, сколько человек сидит в комнате, все равно существует единая реальность, и каждый медитирующий находится точно в ее центре. В этом смысле, поскольку каждый из нас является целой вселенной, каждый из нас всегда один. «Единая вселенная» всегда одна-единственная [13] В оригинале — игра слов: The «whole universe» is always alone, literally «all one». Этимологический словарь связывает «alone» с «all one, т. e. all by oneself» — «все сам». (причем буквально, ведь слова «один», «единственный» и «единый» родственны!), ибо включает в себя всё и каждого в пространстве и во времени. Снаружи нет ничего, что бы составило ей — что бы составило вам — компанию.

Но в то же время и по тем же самым причинам никто никогда не медитирует в одиночку, ибо в каждом из нас заложено бесконечное разнообразие и множественность всего сущего.

Именно осознание того, что два этих, казалось бы, противоположных полюса совместимы друг с другом — а точнее, суть одно и то же, — позволяет нам всем вместе проникнуться духом общины. Возможно, вы не почувствуете этого за одну медитацию или даже за один сешин, но при регулярной практике, без сомнения, это станет для вас очевидным. Если просто идти вперед, шаг за шагом, с нужной вам скоростью, вы все равно придете туда, куда хотели; точно так же, если неспешно идти сквозь туман, со временем вы промокнете не меньше, чем если бы стояли под проливным дождем.