История Византийской империи. Том 5

Но скоро Генрих урегулировал отношения императорской власти к венецианцам. Им пришлось пойти на уступки. Флот Генуи, их давнишней соперницы на Востоке, угрожал все еще не занятому Криту и Ионическим островам — самым ценным колониям Венеции. В самой республике обнаружились трения, недовольство чрезмерными претензиями венецианского «подеста Романии» в Константинополе. Последний стал во главе новой колониальной империи венецианцев на Востоке, возникла даже мысль перенести правительство республики из Венеции в Константинополь. Власти метрополии действовали энергично. Западное побережье Греции было изъято из компетенции подеста Романии, и в Диррахий (Дураццо) был послан особый губернатор с титулом дуки.

В самом Константинополе действовали более осторожно. Подеста Зено продолжал носить гордые титулы, которые, в сущности, принадлежали дожу; вместе со своим советом из шести членов он мог даже ограничивать права граждан Венеции в распоряжении их собственностью, запретив отчуждать их недвижимость в чужие руки. Но права колонии в отношении выбора нового подеста были метрополией существенно ограничены, и преемник Зено, Яков Тьеполо, оказался настолько связанным, что прибавляет перед титулом слова «по поручению дожа» или «вместо дожа».

Генуэзская опасность, заставившая венецианцев особенно дорожить доступом в гавани империи, и раздоры между Венецией и ее константинопольской колонией позволили Генриху заключить с венецианским подеста в октябре 1205 г. важный договор 17, которым гарантировалось единство власти в военных делах и упразднялось существовавшее со времени похода особое положение венецианцев. Императору предоставлялось начальство над всеми вооруженными силами как франков, так и живших в империи венецианцев. Ежегодно все рыцари (milites) обязаны являться по зову императора и быть под его знаменами с июня по Михайлов день, кроме порубежных вассалов, которым нужно защищать свои земли. Но в случае вторжения чужого монарха (разумеется, конечно, в первую голову Калоянн) никому никаких льгот не полагалось. Все рыцари, имеющие лены в империи, как франки, так и венецианцы, должны присягнуть в соблюдении ими их военной обязанности. Император является не только верховным военачальником, но и правителем империи. Он имеет право и обязанность принимать меры и производить расходы немедленно и во всякое время для обороны и поддержания государства 18. Трудные времена заставили рыцарей и венецианцев организовать верховную власть с правом инициативы и исполнения во всех внутренних и внешних делах империи.

Не над императором, но рядом с ним — формально при нем — поставлена другая власть, фактически существовавшая и прежде, ныне вводимая в рамки. При императоре заседает совет, состоящий из подеста с его шестью советниками и из неопределенного числа магнатов, т. е. сюзеренов, франков. Духовенство как сословие и рыцари в нем не представлены. Из двух союзных элементов, венецианцев и франков, по крайней мере создан общий государственный орган, за которым оставлены державные функции, вытекавшие из совместной оккупации, из условий основания Латинской империи. Совет этот не только определял единодушным своим решением (consultum) вместе с императором необходимость, время и продолжительность созыва ополчения, но имел также право, как и император, инициативы в делах обороны и управления. Император обязан исполнить все, что постановлено советом по собственному почину. Отнюдь не прикровенно объяснена обязанность императора тем, что он получил на свою долю четверть территории империи именно для того. В этом случае представителем учредителей империи является совет, император же — крупнейший дольщик, несущий обязанности главы исполнительной власти. Император не имеет права отнять лен у кого-либо из рыцарей, равно как рыцари не могут нарушать прав императора: обе стороны сопоставлены на равных договорных началах. В случае конфликта дело переходит на суд особо для того избранного жюри, назначенного как франками, так и венецианцами, и император обязан явиться на суд лично и исполнить постановление суда, обязательного для обеих сторон 19. Призывается он к суду «увещанием» вышеозначенного своего совета 20, которому таким образом принадлежит не только свободная инициатива в делах гражданских и решающий голос в вопросах объявления войны и созыва ополчения, но и контроль за действиями императора.

Акт 1205 г. как основанный на равновесии договаривающихся сторон, опирающихся на реальные силы, мог бы быть настоящей конституцией, какой не знала почва Византии со времен автономной греческой колонии; он заключал в себе начала новые, вытекающие из недавней оккупации страны теми же силами, которые им регулируют свои отношения — каковы бы ни были аналогии в организации франкских государств Леванта. Вполне чуждые византийским традициям, эти договорные начала были способны к здоровому развитию и могли выработать при благоприятных условиях средневековый парламент. Но сам акт краток и полон несовершенств. Его составляли не юристы, не церковники, но военные люди под влиянием острой нужды охранить государство. Начал представительства ни высших, ни низших сословий в совете нет вовсе. «Магнаты», хотя и украшенные придворными титулами, заседают по личному праву. Советники подеста вместе с ним не представляют, но составляют правительство венецианских колоний Романии и могут своим несогласием не только формально, но и фактически остановить военные планы императора. Акт лишь формулирует реальное соотношение сил, вскрывая недостаточность организации, напоминающей Польшу. Конфликт между императором и советом разрешается всегда в пользу совета, а между императором и вассалом — судом, для избрания которого нужно созвать рыцарей, т. е. сейм. Составленный на скорую руку договор 1205 г. важен был для нужд момента, давая Генриху возможность организовать оборону империи всеми наличными силами латинян.

Для того он не поскупился на уступки и гарантии венецианцам. Он обязался не допускать в пределы империи всех, кто находится в войне с Венецией (т. е. генуэзцев), и гарантировал венецианцам свободный доступ и проживательство во всех своих владениях, равно как неприкосновенность недвижимой собственности всякого гражданина республики, хотя бы не имевшего на свою недвижимость письменного документа. Все содержание акта Генрих утвердил своей присягой, и акт скреплен подписями членов его совета, о котором шла речь в тексте, — он уже фактически существовал. Реальных новых ограничений императорской власти договор 1205 г. вряд ли вводил. Наоборот, энергичный император имел основание рассчитывать на естественное усиление власти: вымирали старые влиятельные вожди, открывалась возможность опереться на рядовое рыцарство и низшие классы населения пришлого и туземного. Ведь почва Византии была пропитана традициями самодержавной власти.