Дмитрий Щедровицкий - Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник?

Согласно общеизвестному преданию, один из ангелов, который именуется на латыни Люцифер, т. е. «светоносный» (что восходит к древнееврейскому בן שחר <���бен шахар>, «сын зари», — Ис. 14, 12), получая вышний свет от Бога, вначале прославлял за этот свет Всевышнего, а потом возгордился и стал прославлять самого себя, что и привело его к падению:

Ты находился в Едеме, в саду Божием… Ты был помазанным херувимом…

…Доколе не нашлось в тебе беззакония.

…И ты согрешил; и Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией…

От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою… (Иез. 28, 13–17)

Вот это и есть состояние, переданное словом תהלה <���тагала >,— тот «недостаток», который Бог усматривает в ангелах.

Что же впоследствии происходит, согласно учению Елифаза, с падшими ангелами, о которых говорится и в Ветхом, и в Новом Завете, и в апокрифах? Например, в Послании апостола Иуды о них сказано так:

и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня. (Иуд. 1, 6)

Елифаз утверждает, что те ангелы, которые отпали от Бога, увлекшись земной жизнью, т. е. «сыны Божьи», описанные в Книге Бытия (6, 2–5), получили земные тела и стали жить в вещественном мире в «храминах из брения» (в др. — евр. оригинале Иов. 4, 19 — בתי־חמר <���батей-хомер>, буквально «дома из глины»). Так описываются физические тела людей (Быт. 2, 7), словно бы «слепленные» из глины, смешанной с водой, «фундамент» (יסוד <���йесод> — «основание») которых — прах, т. е. они подчинены законам материального существования, неизбежно влекущим их тела к распаду. И Елифаз говорит, что согрешившие ангелы лишаются своего небесного сана, посылаются на землю и рождаются людьми — очевидно, для того, чтобы они получили возможность восстановить утерянное, вновь обретая в течение земной жизни утраченный горний свет. Именно с данной точки зрения рассматривается проблема земных страданий Елифазом. Повествует он об этом следующим образом:

Так, не из праха выходит горе, и не из земли вырастает беда;

Но человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх. (Иов. 5, 6–7)

Перед нами еще одна составляющая его глубокого философско-теологического учения. Но, может быть, сказанное Елифазом следует воспринимать просто как поэтический образ? Однако древние поэтические образы, к какой бы культуре они ни принадлежали — древнеегипетской, древнеиндийской или иной, а уж тем более образы библейские, — содержат глубокие философские обобщения, за каждым из них скрываются цельные мировоззренческие системы. «…Не из праха выходит горе, и не из земли вырастает беда…» — эти слова опровергают утверждения Иова о «проклятом дне», «проклятой ночи», в которые он зачат и родился. Не «прах» и «земля», т. е. не материя и физические условия бытия рождают страдание.

Некоторые философы, в том числе древнегреческие, считали, что поскольку тело бренно, то бессмертный дух, соединяясь с ним, подвергается страданию «по вине» тела. Страдание рассматривалось этими философами как случайность, результат сочетания разных обстоятельств, при которых духу становится «тесно» в теле, поскольку оно болеет и разрушается. Но Елифаз подчеркивает, что «…не из праха выходит горе, и не из земли вырастает беда…», т. е. страдания человека имеют первопричину не случайную и не физическую, а чисто духовную — они происходят по воле Божьей. Зачем же Бог подвергает дух человеческий страданиям в земной жизни, в теле? А вот зачем: «…человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх».

Синодальный перевод не передает здесь всей глубины оригинала, да и трудно ее полностью передать. Вот перевод буквальный: «…Адам для страдания будет рожден, чтобы сыны Решефа возвысили полет». Казалось бы, странные слова. Адам, т. е. человек, созданный из אדמה <���адама> — красной глины (вспомним «обитающих в храминах из брения»), для страдания будет рожден, чтобы некие «сыны Решефа» смогли выше взлететь… А кто же такой Решеф? Это имя встречается на глиняных табличках Древней Месопотамии. Так именуется одушевленная сущность стихии огня, бессмертный дух, начало огненное и разумное одновременно. В Книге Иова именем «Решеф» наречен «огненный источник» человеческого духа. Тем самым, «сынами Решефа» названы имеющие огненную природу бессмертные человеческие духи. Заметим, что в Библии неоднократно сообщается о соприродности духа стихии огня, например:

Ты творишь ангелами Твоими духов, служителями Твоими — огонь пылающий. (Пс. 103, 4)

Так вот, дух человека помещается в тело — «храмину из брения» — за то, что он в горнем мире не выполнял своего предназначения, «не соблюдал своей стражи», имея ангельскую природу. И теперь, обитая в теле, он подвергается искушениям, испытаниям и страданиям именно для того, чтобы «сыны Решефа», т. е. «огненные» разумные сущности, человеческие духи, смогли после земной жизни «возвысить полет» — вновь стать ангелами, вернуться туда, откуда они ниспали. В переводе мы читаем: «…как искры, чтобы устремляться вверх». В какой-то степени смысл здесь передан, потому что искры — это «сыны пламени», как бы «порождения» костра, и летят они вверх. Раскрывая образ, использованный Елифазом, сформулируем подробнее его мысль: тело — как бы топливо для огня, плотская сущность, которая страдает в костре, а искры, исходящие из огня и устремляющиеся ввысь — духовные элементы человеческой природы. Вот так страдает человек — одновременно и «бывший», и «потенциальный» ангел, чтобы потом взлететь, вернуться к своему источнику.

Именно поэтому немного ранее, в начале 5-й главы, содержатся такие слова Елифаза, обращенные к Иову:

Взывай, если есть отвечающий тебе. И к кому из святых обратишься ты? (Иов. 5, 1)

Здесь утверждается, что святые Иову не помогут, к кому бы из них он ни обратился. Конечно, тут не имеется в виду позднейшая христианская концепция молитв-обращений к святым: тогда таковая еще не существовала. Под «святыми» опять же понимаются ангелы — именно о них Елифаз говорил: «Вот, Он и святым Своим не доверяет…» (15, 15). А призывать ангелов на помощь или просить их заступничества Иов не может — потому что, по мысли Елифаза, они с трудом блюдут собственную чистоту, боятся пасть, опасаются оказаться в состоянии תהלה <���тагала> — «недостатка», присвоив себе ту хвалу, которую должны воздавать Творцу. Боятся они, что этот «недостаток» Бог «усмотрит», и они сами будут низвергнуты в «храмины из брения», сами воплотятся в мире людей… Поэтому, как бы говорит Елифаз, им не до тебя, Иов, и они не обратят никакого внимания на твою мольбу.