Дмитрий Щедровицкий - Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник?

«…И запечатлевает Свое наставление…» — что имеется в виду под «запечатлевает»? В оригинале употреблен глагол חתם <���хатам>, который означает «запечатать». Знатные люди на Древнем Востоке носили перстень с неким изображением, часто — с собственным именем, и этим перстнем-печаткой делали на глине оттиск, «запечатывая» документы или сосуды с вином — чтобы их не вскрыли без ведома владельца. Подобным же образом Бог «запечатлевает» в человеческом сердце свое наставление. Зачем? —

…Чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость… (Иов. 33, 17)

Значит, когда человек решается на что-либо дурное и беззаконное, Бог посылает ему индивидуальное предупреждение-откровение, чтобы отговорить душу от соответствующего замысла. Поскольку человек становится беззаконным только из гордости или корысти, противостоя Богу и ставя свой разум «наравне» с разумом Божьим, то откровение приходит именно с целью

…Отвести душу его от пропасти и жизнь его — от поражения мечом. (Иов. 33, 18)

Как видим, человеку, замыслившему преступление, по правосудию Божьему грозит «пропасть»—שחת <���шахат>, буквально «пагуба», «тление», «бездна». Эта пропасть упоминается в древне-восточных памятниках письменности: в нее низвергаются души, дошедшие до предела в своих беззакониях. Например, в священных текстах зороастризма, который некоторыми своими чертами подходит близко к библейскому учению, говорится, что совершающих тяжкие преступления и противящихся внушениям благих духов после смерти ждет падение в ледяную пропасть. Таким образом, в своем посмертном состоянии нечестивец мыслится продолжающим то символическое падение, которое он испытывал в течение земной жизни, постоянно понижая свой духовный уровень.

Но рассматриваемый стих (33, 18) имеет продолжение: Бог желает спасти «жизнь его от поражения мечом». Очевидно, это относится к земной жизни преступника, который может быть умерщвлен за свои беззакония.

Итак, согласно Елиую, всякий человек бывает вразумляем откровением Божьим. Следовательно, учение Елиуя противостоит учению Елифаза в вопросе о значимости личного откровения, посылаемого данному человеку. Конечно, младший по возрасту Елиуй не может открыто сказать всеми чтимому старцу Елифазу: ты, мол, не прав; то, о чем ты говоришь, может касаться только тебя и не иметь того всеобщего значения, которое ты своему личному опыту придаешь. Он спорит с Елифазом неявно, намеком.

Но вот, допустим, человек через откровение уже был вразумлен; далее, однако, он может по-разному отреагировать на это вразумление: или последовать внушению Божьему, или ему воспротивиться. Что происходит с тем, кто противостоит прямому вмешательству Творца в свою жизнь? В следующем стихе, начинающемся словом «или», описывается именно такая ситуация: человек отверг вразумление свыше — что же с таким человеком происходит дальше? —

Или он вразумляется болезнью на ложе своем и жестокою болью во всех костях своих… (Иов, 33, 19)

Это описание говорит само за себя. Болезнь, страдания приходят не просто так, не случайно — они посылаются для более глубокого вразумления духа, отвергшего волю Всевышнего. И не просто болезнью вразумляется грешник, а «жестокою болью во всех костях»: когда боль носит локальный характер, еще можно заснуть, как-то забыться; а вот когда «болят все кости», страдание человека доходит до предела,

…И жизнь его отвращается от хлеба, и душа его — от любимой пищи. (Иов. 33, 20)

Конечно, в приведенных словах содержится намек на ситуацию самого Иова: с точки зрения Елиуя, Иов находится именно в описанном здесь положении, хотя прямого обвинения — жесткого, грубого, подобного тем, какие выдвинули прежние оппоненты, — Елиуй не предъявляет. В чем же вина Иова? Об этом Елиуй прямо не говорит, но утверждает совершенно отчетливо и авторитетно, что вина всё же есть; просто Иов не помнит, забыл, в нынешнем своем состоянии уже не ведает о ней, и вина его может быть открыта (как далее мы увидим из слов Елиуя) только непосредственным вмешательством Всевышнего, Его словом, которое для Иова прозвучит во сне или же наяву…

Продолжая описание участи того, кто воспротивился прямому Божьему обличению, Елиуй говорит:

Плоть на нем пропадает, так что ее не видно, и показываются кости его, которых не было видно. (Иов. 33, 21)

— т. е. человек еще и внешне изменяется: от болезни кожа его прилипает к костям; он иссушен, изможден настолько, что становится похож на покойника, и именно к этому состоянию быстро приближается:

И душа его приближается к могиле, и жизнь его — к смерти. (Иов. 33, 22)

С какой целью здесь вводится параллелизм? «…Жизнь его — к смерти» — понятно, что это такое; но зачем сказано еще: «И душа его приближается к могиле…»? Видимо, чтобы стало понятнее, что именно внутренняя, духовная смерть, в которой человек пребывает, отражается на его телесном естестве, и он умирает физически. Значит, для его воскрешения прежде всего необходимо возвращение к жизни духовной, а потом уже вернется и жизнь физическая. Так происходит в пустыне: достаточно забить источнику воды, как и всё вокруг постепенно зеленеет и оживает; но если нет воды — исчезают и остатки растительности. Так связано и в человеке физическое с духовным.

И далее рассматривается вопрос: а есть ли вообще возможность спасения для описанного тут грешника? Ведь он совершал преступления, хотя и был предварительно вразумлен Самим Богом! Представим себе, что царь сошел с трона, облекся в простые одежды и покинул свой дворец, чтобы идти к землекопу в хижину и уговаривать того: мол, ты не так живешь, перемени свою жизнь… Кажется, уж большего снисхождения быть не может! Так и Бог непосредственно «открыл человеку слух» и запечатлел в его сознании Свои слова. И если человек им не внял, то, казалось бы, всё: он обречен на смерть… Однако, нет! Елиуй, в отличие от других оппонентов Иова, видит невидимое, ему открыт духовный мир; он как бы присутствует на суде Божьем, который происходит в присутствии ангелов. В отличие от Елифаза, который имел только единичное откровение, переданное через ангела, Елиуй видит многих ангелов, целые сонмы, и рассказывает, что между ними происходит в горнем мире. Он сам созерцает их, иначе откуда бы ему знать о подробностях ведения «судебного процесса» на небесах? И вот он внимательно изучает положение осуждаемого грешника — и оказывается, что оно еще не безнадежно! Далее описывается сам горний суд:

И душа его приближается к могиле, и жизнь его — к смерти.

Если есть у него ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать человеку прямой путь его,—