Антихрист

Но что есть та мера? На чем держатся эти люди, оставшиеся внизу и, как замечает сам император, «покинутые большинством своих братьев и вождей, осужденные народным чувством»? Этот вопрос возникает не только у нас. Его поднимает и сам антихрист» спрашивая сидящих–внизу: «Что всего дороже для вас в христианстве?»

На это от имени всех оставшихся внизу христиан отвечает ему старец епископ ортодоксов Иоанн: «Всего дороже для нас в христианстве сам Христос». И это ответ не только императору легенды Соловьева. Это ответ, который веками дается всем земным властителям, пытающимся обойти эту основу христианства, предлагающим все что угодно, но обходящих молчанием Христа. Это мера, которой измеряются земные посулы и дары царей. Эти небольшие группки остаются внизу потому, что они по ту сторону восстановителей прав и привилегий папы, по ту сторону музея христианской археологии, по ту сторону института свободного исследования Священного Писания не чувствуют присутствия Христа. Они не входят на эстраду императора, ибо ступени к этому возвышению они не считают ступенями к Царству Христову. Они не усаживаются у трона императора потому, что этот престол для них не означает престола Христа. Они не отвергают подарков властителя и его самого. Старец Иоанн ясно замечает: «Но и от тебя, государь, мы готовы принять всякое благо, если только в щедрой руке твоей опознаем святую руку Христову». Но они должны видеть эту руку. Они Должны чувствовать, что земные властители говорят и действуют не от своего имени, а именем Того, Который есть Царь царей и властвующих Властелин. И если они такие, если в словах их и делах видим Христа, тогда они символы Царя Христа, тогда они Его предтечи, подготавливающие славное пришествие Его, которое укрепит вечное и вселенское Царство истины, любви и святости.

Потому верные Христу христиане требуют знамения, которое подтвердило бы христоцентрическую направленность земных правителей, подтвердило бы соединенность их власти и силы с источником этой власти и силы. Устами старца епископа Иоанна они. требуют публично исповедовать Иисуса Христа, воплотившегося, родившегося, страдавшего, умершего, воскресшего и вновь грядущего. Если будет подан знак исповедования, он будет свидетельством чистой совести властителей и их незапятнанной жертве религии. Тоща их дары будут приняты с любовью. Тогда группки, оставшиеся внизу, поднимутся и взойдут на ступени, ибо будут уверены, что вступили на ступени, ведущие в Царство Христово. Но если земные властители не подадут такой знак, если всенародно не исповедуют Христа, тогда христиане не поднимутся со своих скамей, ибо поймут, что за всей земной религиозной помощью скрывается антихристов дух. Тогда они отвергнут эту помощь и скорее с готовностью примут гнев земных царей, нежели, приняв дары их, отринут Христа.

Антихрист Соловьева не прислушался к требованиям старца Иоанна и не исповедал Христа. Этим он разоблачил себя как противника Христа, как представителя дьявола и исполнителя его воли. Старец Иоанн заявил об этом публично, а папа Петр предал императора анафеме, чтобы тот не вводил в заблуждение людей. Таким образом, с антихриста была снята религиозная маска.

Христос — меч, который разделяет души. Христос — мера, позволяющая понять, кто or Бога, а кто — нет. «Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога» (1 Ин. 4, 2). Иначе говоря, кто признает и исповедует богочеловеческую полноту Христа, есть от Бога; и напротив, кто не признает и не исповедует Христа как Бога и Человека, тот — антихрист. Он может верить в Бога и Мессию, как антихрист Соловьева и как множество ело представителей в мире; он может предоставлять религии значительные права и еще более значительную помощь; он может даже объявить себя попечителем Церкви и ее руководителем; однако непризнание Христа перемещает его в ряды сторонников зверя, и все его усилия становятся лишь прикрытием ело борьбы с Агнцем. Исключить из христианства Христа означает исключить его онтологическое содержание, превратив его в чисто моральное отношение с беспредельным Высшим Бытием. Каждый антихрист охотно признает нравственные ценности христианства. Более того, каждый антихрист считает его самой ценной религией в поддержании нравственности человечества, для улучшения социальных отношений, для осуществления мира и демократии и для повышения культуры. Однако ни один антихрист не признает его онтологического содержания, которое есть Иисус Христос. Ни один антихрист не исповедует сверхприродного содержания христианства.

В этом и заключается тот показатель, который раскрывает, что скрывается под так называемыми земными правами, дарами, привилегиями и устремлениями антихриста. Здесь же заключена та мера, которой измеряются все посулы и дела самих христиан. Не теоретическое признание Бога или блага есть знак Агнца, не правовая или материальная помощь религии суть проявления Духа Божиего, но сам Христос: его признание и исповедание, утверждение сверхприродного характера христианства, почитание Его Божественным Мессией. Чтобы раскрыть истинное лицо земных устремлений и дел, их надо мерить самим Христом. Отношение к Христу раскрывает дух как отдельной личности, так и целого периода истории.

Поэтому мы и спрашиваем сейчас: как переживает Христа антихристов дух? Каковы его отношения с богочеловеческой Его полнотой? Ответ на эти вопросы позволит отчетливее оценить земную жизнь и вместе с тем глубже понять наш век.

Историческое существование Христа антихристов дух сегодня не отвергает. Поднятая Рентном и Штраусом [396]буря завершилась полным поражением: историческая личность Христа не только не была разрушена, но еще более выявилась, как небо после длительного дождя. Глубокая прозорливость Соловьева вполне могла охарактеризовать антихриста, как антихриста, у которого «не было первоначально вражды и к Иисусу. Он признавал Его мессианское значение и достоинства». Соловьеву было присуще глубокое понимание того, что отрицание исторического существования Христа недолговечно и что оно не оставит глубоких следов в человечестве. Поэтому он своего антихриста сделал верующим в Христа как в историческую личность и даже как в посланника Божиего. Этим Соловьев хотел сказать, что отрицание историчности Христа, свойственное его времени, не может удовлетворить людей незаурядного ума; что это лишь наивная попытка, не заслуживающая внимания, попытка даже безвредная. Его антихрист, человек незаурядных способностей и всестороннего образования, не мог включиться в ряды последователей Ренана или Штрауса. Он должен был быть вполне зрелым — даже в своей установке по отношению к Христу. И здесь Соловьев не ошибался. Полвека прошло, и историчность Христа была признана всеми. Поэтому сегодня отрицается другое, а именно: сегодня Христос отрицается как Первый и Последний.