Н. И. Сагарда - Лекции по патрологии I—IV века

Живость и отчетливость воспоминаний, ясность и определенность в изображении подробностей из жизни и бесед св. Поликарпа неопровержимо удостоверяют, что св. Ириней был действительным учеником св. Поликарпа: он представляет себе фигуру старца, его походку, входы и выходы, особенности телодвижения, может изложить его беседы, припоминает слова, которые он имел обыкновение часто повторять, и говорит о полученных тогда наставлениях как таких, которые срослись с его душой и от юности (έκ παίδων [Euseb., Hist, eccl. V, 20.6]) сделались частью его существа. Все это решительно говорит против новейших уверений [606], что Ириней только случайно видел Поликарпа и несколько раз слушал его проповеди, но никогда не был его учеником в собственном смысле и не имел близкого общения с ним. Отмеченные черты воспоминаний Иринея о Поликарпе заставляют утверждать, что близкие отношения между ними не ограничивались только тем временем, когда Флорин слушал Поликарпа: они продолжались целый ряд лет, и, может быть, под его руководством Ириней из юноши вырос в зрелого мужа.

Св. Поликарп был только преимущественным, но не единственным учителем св. Иринея и источником сведений об апостольском учении. Ириней говорит о некоем пресвитере, который сам не был прямым учеником апостолов, но «слышал (учение) от тех, которые видели апостолов и были их учениками» (Irenaeus, Adv. haer. IV, 27.1). Этот пресвитер, которого имени он не называет и который, без сомнения, был моложе Поликарпа, вел борьбу с гностицизмом; у него Ириней учился многому (IV, 27.1 — 32.1). Кроме того, он часто ссылается на других почитаемых им пресвитеров (I, Praef. 2; 13.3; III, 17.4; V, 17.4; I, 15.6; И, 22.5; V, 5.1; 30.1; 33.3; 36.1[; IV, Praef. 2]). Имен их и числа мы не знаем; несомненно только, что многие из них видели Иоанна, ученика Господня, и что свидетельству их Ириней придавал важное значение: в заключение доказательств более трудных положений он неоднократно подкрепляет свои аргументы обращением к авторитету Поликарпа и других пресвитеров, учеников апостолов, — лучших, чем он сам, с которыми он обращался и фрагменты учения которых сохранил.

Это обращение св. Иринея с Поликарпом и пресвитерами получает важное значение при суждении о достоинстве свидетельств св. Иринея. Богатая полнота малоазийских преданий, которые он на основании личного опыта внес с свое произведение против гностицизма, убедительно показывают, что он провел в Малой Азии значительную часть своей жизни.

Когда и при каких обстоятельствах Ириней оставил Малую Азию и оказался в Галлии, мы не знаем. Можно только с вероятностью предполагать, что и до путешествия из Лиона в 177 г. он был в Риме, именно — около 154 г., когда столицу империи при епископе Аниките посетил смирнский епископ Поликарп. Пребывание последнего в Риме и его беседы с Аникитой относительно квартодециманркой практики малоазийских Церквей описаны Иринеем с такими подробностями, которые требуют личного присутствия его при этом (Adv. haer. III, 3.4; в послании к римскому епископу Виктору у Евсевия, Hist. eccl. V, 24). Но это пребывание Иринея в Риме не могло быть особенно продолжительным и не сопровождалось сколько-нибудь заметной деятельностью его здесь в качестве учителя, так как в противном случае было бы непонятно, почему лионские исповедники рекомендуют Иринея епископу Елевферию как неизвестного ему церковного деятеля, хотя Елевферий был диаконом при епископе Аниките.

Что Ириней оказался в далекой Галлии, в этом нет ничего удивительного. Жители Галлии просвещены были христианством, как и вообще познакомились с цивилизацией, из Малой Азии. Между Церквами обеих стран поддерживалось самое тесное общение, и многие церковные обычаи Малой Азии сохранялись в Галлии до позднейшего времени, несмотря на господствующее влияние ближайшей римской Церкви. Лионский епископ Пофин, несомненно, был малоазиец и стоял близко к апостольскому веку, и в детстве, может быть, видел ап. Иоанна. Через него галльская Церковь с самого первого момента своего исторического существования получила непосредственное апостольское Предание. При нем Ириней был пресвитером лионской Церкви и пользовался здесь таким уважением, что когда епископ Пофин в 177 или 178 г. в 90-летнем возрасте сделался жертвой гонения (Euseb., Hist. eccl. V, 5), взоры потрясенной общины обратились к нему, и он был избран в преемники св. Пофину.

Ириней стал во главе лионской паствы в очень тяжелое время: ненависть народная еще не улеглась и, может быть, требовала все новых жертв; лучшие члены лионской Церкви беспощадной рукой гонителей были изъяты из среды живых деятелей. К сожалению, мы не располагаем бесспорными данными о характере и успехах епископской деятельности св. Иринея. Григорий Турский (VI в.) сообщает, что Ириней в короткое время сделал Лион совершенно христианским городом (Hist. Franc. I, 29 [27 PL]). Если даже это известие значительно преувеличено, то, с другой стороны, как ни поздни и легендарны известия о миссионерской деятельности Иринея, лежащие в основе их факты должны быть признаны достоверными: Ириней не ограничивал своей деятельности Лионом, но посылал миссионеров и в соседние области, особенно к кельтам. Конечно, благодаря также руководству св. Иринея лионская Церковь достигла высокой степени внутреннего развития, о чем можно находить свидетельство в произведении самого Иринея против гностиков, написанном во время епископства в Лионе. Несомненно, он имеет в виду прежде всего свою Церковь, когда пишет: «Невозможно перечислить дарования, которые Церковь (рассеянная) по всему миру получила от Бога во имя Иисуса Христа, распятого при Понтии Пилате, и каждодневно являет в благодеяние народов... Истинные ученики Его (Сына Божия), получая от Него благодать, совершают во имя Его (чудеса) во благодеяние другим людям, сообразно с тем, как каждый из них получил от Него дарование; ибо одни истинно и несомненно изгоняют демонов, так что сами освобожденные от злых духов часто делаются верующими (во Христа) и обращаются к Церкви; иные имеют предведение будущего, видения и пророческие речи; другие же исцеляют больных через возложение рук и возвращают им здоровье. Даже... и мертвые воскресали и пребывали с нами довольно лет» (Adv. haer. II, 32.4; cf. V, 6.1). В значительной степени деятельность Иринея направлена была на борьбу с гностицизмом, который, несомненно, представлял большую опасность для новых галльских Церквей; он пришел сюда тем же путем и, может быть, в то же самое время, как и само христианство, и именно с Востока, с которым Лион всегда поддерживал самые оживленные сношения. Одним из проявлений этой борьбы св. Иринея было сочинение: «Обличение и опровержение лжеименного знания».

Не ограничиваясь пределами своей Церкви, Ириней живет интересами вселейской Церкви и здесь действует с большим успехом. Он указывает в послании к Флорину на его еретические заблуждения и, не убедив его, пишет к римскому епископу, рекомендуя ему принять меры против пресвитера-еретика.