Пятикнижие Моисеево

В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ПЕРЕВОДЕ

Институт перевода Библии в Заокском осуществил новый перевод первых пяти книг Библии, называемых по–еврейски Тора , что значит «Наставление» или, в общепринятом переводе, «Закон». По окончании этой работы передо мной как инициатором проекта и главным редактором вновь созданного текста встал вопрос о предисловии к готовящемуся его изданию.

Для меня это был именно вопрос: каким должно оно быть, это предисловие? Вполне вероятно, что просвещенный читатель был бы благодарен мне и за простую академическую справку о древнейших списках Библии на языке оригинала, которые легли в основу предлагаемого перевода. Впрочем, просвещенный читатель мог бы, кажется, и обойтись без таковой, поскольку сам в состоянии приобщиться к достижениям современной текстологии Ветхого Завета, опиравшейся в прошлом на бесценные по своей значимости древние рукописи Писания, а в середине последнего столетия обогатившейся библейскими фрагментами, пролежавшими около двух тысяч лет в пещерах Кумрана. Однако к тому, что всякий серьезный читатель может найти в общедоступных изданиях самостоятельно, хотелось бы добавить следующее. Известно, что на протяжении долгих веков помимо древней и авторитетной традиции, связывавшей написание этой книги с именем Моисея и, естественно, с его эпохой, в библеистике появлялись самые разные теории происхождения Торы. Многие из них и сегодня сохраняют то или иное свое значение. Но, не входя в сравнительную оценку этих многоразличных версий, коллектив Института всегда стоял на том, что они, в разное время и в разной степени сохранявшие свое достоинство, рождались и умирали, а Священное Писание при этом оставалось неколебимым в своей живой правде. Оно приносило и продолжает приносить благословение человечеству, поскольку это — Слово вечного Бога.

Как бы то ни было, при всей важности возможных текстологических обоснований нашего проекта и характеристик различных теорий происхождения Торы, мне, недавно вновь испытавшему на себе неотразимое влияние священных слов этой книги, дорого, прежде всего, то живое чувство, какое я опять, но снова как бы в первый раз, обрел вместе с моими коллегами в ходе нашей совместной работы над ее новым переводом.

Углубившись в Божественное откровение, я вновь стоял на краю величайшей бездны и внимал уже всем сердцем словам: йехи ор вайехи ор («да будет свет, и стал свет»). Работа переводчика дала мне счастливую возможность взойти вместе с Моисеем на Синай и там, содрогаясь при блеске молний и раскатах грома, услышать по–новому, как бы впервые, слова Десяти заповедей. Да и весь наш переводческий коллектив, проникаясь буквой и духом подлинника, пытался понять и даже в какой–то мере отождествлять себя с бывшими рабами Египта, шедшими по пустыне к Земле обетованной. И на том пути, получая, образно говоря, вместе с ними не только «манну» свыше, но и важнейшие уроки жизни с Богом, мы и вслух, и про себя молитвенно восклицали: «Господи, да не будет утрачена и в нашем труде великая сила священных слов и опытов, что Ты позволил нам услышать и пережить!»

В своем стремлении сделать перевод как можно более точным и верно передающим значение каждой фразы первоисточника мы считали своим долгом не раз перепроверять правильность своего понимания смысла того или иного библейского выражения. Каждое такое соприкосновение со священным текстом поражало нас глубиной мыслей Божественного Автора. И тогда за предельно ясными, твердыми, а порой очень строгими словами предостережения нельзя было не увидеть Бога долготерпеливого и милостивого ( ханнун эрех аппайим ), Бога, который лишь в самых крайних случаях и притом с тягостным для Него чувством решался на уничтожение тех, чье упорное нежелание порвать с жизнью во тьме и грехе грозило гибелью всему человечеству.

Признаемся, нам непросто дались тексты с подробнейшим описанием тщательно продуманной и выстроенной системы жертвоприношений, великого множества ритуалов и обрядовых установлений, перечисление которых оборачивается часто для неопытного читателя почти неподъемным бременем. Зато каким вознаграждением было открывавшееся нашему духовному взору при погружении в эти разделы Торы неизбывное желание Всевышнего прививать нам, людям, утратившим видение реальных причин своих несчастий, отвращение ко всякому греху и указать на путь к спасению от неминуемой гибели; а главное — возродить единение всех смертных с Самим Собою, Богом–Творцом.

Что еще можно сказать в неизбежно кратком предисловии к Великой Книге, кладези всяческой премудрости, после всего пережитого в ходе долгой работы над ней? Впрочем, нужно ли? Не будет ли это попыткой объять необъятное?..

Понимая огромную нужду российского общества в приобщении к этому древнему священному тексту и тем благословениям, которые этот текст несет в себе, Институт перевода Библии в Заокском, созданный в 1993 году, счел возможным и даже необходимым предпринять еще одну попытку, выполнить свой перевод Торы на современный русский язык. Многолетнее вдумчивое чтение Писания и освоение древних языков, на которых оно было написано, а также реальный опыт, приобретенный в работе над переводом Нового Завета и Псалтыри на современный русский язык, — всё это побудило сотрудников нашего Института одолеть свои законные страхи и опасения и решиться сначала осуществить задуманное, а теперь и вынести на суд общественности свою очередную пробу, новый перевод Пятикнижия. В основе нашего перевода — признанное в качестве стандартного научное издание Biblia Hebraica Stuttgartensia (Vierte verbesserte Auflage 1990). В отдельных случаях (крайне редких), там, где еврейский текст был для нас неясен, мы, оговорив это в сносках, передавали отдельные слова или фразы, обращаясь и к древним переводам или наиболее достоверным и оправданным реконструкциям, наработанным современной текстологией Ветхого Завета.

В то же время мы никогда не позволяли себе забывать о том, что создатели широко известного английского перевода Библии короля Иакова (KJV) много столетий назад сформулировали следующим образом: «То, что мы переводим, есть Слово Божие». Поэтому в своей работе мы обязали себя к предельной верности подлиннику (разумеется, насколько это вообще возможно), но, конечно, пытались держаться этой линии не с рабской привязанностью к букве, а с неизменной заботой о наиболее полной и точной передаче живого смысла священного повествования. При этом мы стремились сделать свой перевод не просто понятным и ясным, свободным от не уродненных еще иностранных слов и не устоявшейся пока, а то и просто скоропреходящей лексики, но и пытались сохранить в нем художественные достоинства и отразить более или менее адекватно живое настроение и неповторимый колорит отдельных отрывков оригинального текста. В желании помочь читателю увидеть глубинный, порою потаенный смысл некоторых слов и выражений, особые ситуационные нюансы их значений мы сопроводили свой перевод необходимыми примечаниями, которые даны в постраничных сносках.