Александра Ливанова - Святой Шарбель. Чудеса, о которых не сказано в библии

Чему, скажите, радоваться заключенным? В лагере свирепствует охрана, еще злее – туберкулез, который косит заключенных, как коса траву. Его, правда, пытаются лечить местные «вертухаи», но и они, и мы, «зеки», отлично понимаем: нужны не только лекарства, но и хорошая пища, витамины, зелень, нужны ласка, чистый воздух. А мы, видать, своей грешной жизнью этого не заслужили. Так нам и надо!

Дорогой святой Шарбель! Замолви словечко перед Богом за всех заключенных в лагерях и тюрьмах России, их сотни и сотни тысяч. Дай нам всем силы и терпения, чтобы дожить до освобождения. На воле мы постараемся больше не грешить. В нашем лагере недавно построили небольшую церквушку, бывшие воры и убийцы сейчас замаливают свои грехи. И я тоже.

В. С., Зубово-Полянский район, Мордовия

Недавно в редакцию липецкой газеты «Лекарь» пришло еще одно письмо от этого заключенного. Оно было адресовано не то лично Анатолию Баюканскому, не то прямо святому Шарбелю… Думаете, ошибка? Да нет, просто люди, особенно после выхода в свет двух книг о ливанском отшельнике, обращаясь к Шарбелю, все чаще и чаще делают это через писателя, видимо, считая его своеобразным посредником…

Продолжение исповеди заключенного поразило даже самого Баюканского. А ведь через его руки прошли тысячи писем. Послание походило, скорее, на небольшое философское эссе на тему греха и праведной жизни.

Здравствуйте, Анатолий Борисович! Пишет вам грешник из всех грешников – Владимир. Сижу я здесь и постоянно каюсь в содеянном. В свои сорок шесть лет я все растерял, остался один-одинешенек на всем белом свете, жена меня предала, теперь у меня ни кола, ни двора, я – профессиональный преступник и бомж. Хорошую я дал себе характеристику, правда?

В свое время я был свидетелем и даже участником трагедии на Липецком тракторном заводе, когда заживо сгорели на моих глазах женщины, да и сам я чудом выбрался из сплошного огня. Лучше бы я тогда сгорел, чем жить так, как живу в настоящее время. Часто думаю: «Почему меня тогда не покарала Божья Рука?» Думаю я правильно, а вот поступаю против правил, продолжаю причинять людям зло, вершу все новые и новые грехи, теперь на мне, как говорят в народе, негде пробы ставить.

Я и раньше каялся в грехах, обещал исправиться, мечтал начать новую жизнь, однако стоило мне выйти за ворота тюрьмы, как дьявол подталкивал меня к новым преступлениям, а я, безвольный грешник, ничего не мог с собой поделать. Дьявол оказывался для меня ближе, чем Бог.

Выйдя из колонии, хотел устроиться на любую работу, но кадровики, посмотрев мои документы, сразу же теряли ко мне интерес. Что, скажите, мне оставалось делать? Снова за колючую ограду. В тюрьме кормят, дают крышу над головой, а на свободе, будь она неладна, ты никому не нужен, хоть волком вой. Итог моих многочисленных «чалок» очень печален: заработал туберкулез легких, лежал в психбольнице, сейчас быстро слепну, а тут еще, как назло, стали отказывать почки, отбитые сокамерниками и милицией. Мне только этого и не хватало.

Вряд ли стал бы я вновь напоминать вам о своей бедной персоне, не обратись я к религии. Оказывается, есть Бог, который желает всем людям добра, но почему-то Его взгляд прошел мимо меня. Стал подолгу размышлять. Почему одним живется нормально на воле, а другим очень даже плохо. И пришел к выводу: поменьше нужно грешить. Неожиданно для себя стал молиться и чувствую, что мне становится легче. И еще часто размышляю, что буду делать, выйдя через пару лет на свободу? Смогу ли на сей раз оставить греховную житуху?

Недавно прочитал книжку о святом Шарбеле. Меня словно громом ударило. Как же так, святой человек, вполне добровольно, можно сказать, лишил себя воли, удалился в отшельничество, начал жить в окружении зверей и всяких там гадов, усердно молился Господу и был очень счастлив, а я, многогрешный бомж, слабаком оказался. Однако чувствую, в моей душе тоже есть живые струны.

Ради Христа, проявите милость к грешнику, снизойдите до меня, раба Божьего. И очень прошу ваших молитв за меня.

А это письмо, не поверите, написала девочка. Когда такие слова слышишь от умудренного опытом человека, невольно проникаешься уважением и особой благостью. Тем более значимыми становятся подобные мысли, если рождаются они в голове подростка.

Моя бабушка – очень верующая, она часто ходит в церковь, постоянно молится, часто рассказывает мне о Боге, о его святых угодниках. Недавно прочитала книгу о святом Шарбеле. Письма больных россиян, повествование об отце-настоятеле монастыря волнуют, проникают в самую душу. Все время ловила себя на том, что вытираю непрошенные слезы.

По моему мнению, очень неправы те, кто считает, что просить помощи у Шарбеля нельзя, так как он католик. Иисус Христос помогал всем, он не делил людей на плохих и хороших, на чистых и нечистых.

Отец Шарбель за свои нравственные подвиги вознесен в сан Святых. Значит, Бог его полюбил и оценил. Честно говоря, я поначалу никак не могла поверить в такие чудеса, но сейчас скажу так: даже мыслей нет о неверии. Наша семья тоже не без болезней. Но не буду жаловаться. Мы, вспоминая о мучениях и тяжких трудах святого отца из Ливана, не опускаем рук, верим, терпим и молимся…

Надя К., г. Саратов

И еще одно письмо.

Здравствуйте, святой Шарбель из Ливана! Давно уже мечтала поговорить с вами, но все думала: как это сделать. И вот решила написать вам письмо. Не сразу я решилась на это, ибо никогда в жизни не обращалась к святым угодникам, разве что к тем, чьи лики изображены на иконах. Поэтому не осуди, если что не так.

Я всегда стараюсь жить по совести, по возможности помогаю тем, кому хуже, чем мне. Не люблю напоказ выставлять свои добродетели, просто как бы отчитываюсь перед тобой, отче. Пенсия у меня очень маленькая, однако всегда считала и считаю, что и впрямь не хлебом единым жив человек.

Недавно узнала о бедственном положении заключенных в одной из колоний строгого режима. Там осужденные больше всего страдают из-за отсутствия чтения, нет ни газет, ни журналов, а о художественных произведениях и говорить не принято. В лагере каждый клочок бумаги на особом счету. Дождалась я пенсии за сентябрь и выписала на свои деньги несколько экземпляров газет для заключенных. Собрала также и небольшую библиотечку, пусть читают ребята, чай, они тоже люди, а не звери. И еще я подумала о том, сколько тысяч, миллионов книг лежат в домах «мертвым грузом», давно прочитанные, никому больше не нужные, а где-то люди буквально страдают из-за их отсутствия.

Пишу тебе, святой отец, не для того, чтобы ты оценил мою добродетель и выдал мне за нее награду. Это так, к слову. Не скрою, и у меня есть сложные проблемы. В чем остро нуждаюсь, надеюсь, сам догадываешься, ведь для тебя нет в мирской жизни тайн, все видишь и все знаешь. Если что-то написала не так, прости.