Эдвин Коул - Мужчины. Достигая максимума

В тот вечер я остановился в середине проповеди, посмотрел в зал и затем неожиданно и горячо выпалил: "Молитесь за меня, чтобы Бог утвердил меня в национальном служении для мужчин".

Отклик был таким, как будто электрический ток пронзил всю аудиторию. Кто-то начал хлопать в ладоши, кто-то вскочил на ноги, и все люди начали молиться. Их сердца подтверждали, что была огромная нужда в таком служении.

В ноябре того же года мы с женой собрали у себя дома в Хантингтон Бич наших друзей и людей, которые верили, что Бог призывает меня к служению для мужчин. Это было собрание для ходатайственной молитвы, и когда они молились, одна тема начала преобладать в молитве — чтобы Бог дал мне возможность служить десяти тысячам мужчин в грядущем 1981 году. По мере того, как они молились, стало очевидным, что это говорил Святой Дух, и я принял это послание как данную Богом цель.

Во время первых трех месяцев 1981 года я был просто безумно занят: проповеди по двум телевизионным каналам, ректор школы служения, основной служитель церкви, плюс проведение больших мужских собраний. Всего этого для меня было более чем достаточно. Но Божьей благодатью я успевал делать это, и все, казалось, шло успешно.

Мы с Ненси запланировали провести собрание для тех, кто вместе с нами делил это служение. Это должно было произойти 24 апреля 1981 года в Ньюпорт Бич, в отеле Марриот. Мы хотели, чтобы люди узнали, какая работа ведется и каковы планы на будущее.

Джордж Отис сказал, что у него было "слово" для нас, и сделал остановку у нас по пути в Израиль. Мне следовало бы понять, что, судя по этому странному маршруту, должно было произойти что-то важное.

Было довольно приятное собрание, и все текло гладко. Все, казалось, были счастливы от того,как шли дела в этом служении.

Затем Джордж Отис начал говорить с пророческой проницательностью и уверенностью, и мне казалось, что вся моя жизнь открылась перед моим взором. За все тридцать лет с того вечера, когда Бог помазал меня проповедовать Евангелие, я ни разу не чувствовал, чтобы со мной происходило что-либо подобное. Тогда, тридцать лет назад, я потерял всякое чувство времени и пространства больше чем на час, пока Господь изливал Свою любовь, благодать, силу и помазание на меня. Сейчас это было так, как будто я заново призывался на служение.

Джордж сказал тогда одну фразу, которая поразила меня в самое сердце. "Это служение начинается поздно". Эти слова были как скальпель, делающий операцию на сердце.

В течение последующих двадцати четырех часов я написал письма с заявлениями об отставке со всех моих должностей, освобождая себя от всех других занятий. Настало время сконцентрироваться на мужчинах.

В воскресенье утром мы с Ненси пошли в церковь, где я все еще был пастором. Когда настало мое время говорить, я тихо посмотрел на людей и начал:

"Это, возможно, будет одно из самых уникальных собраний, на котором вы когда-либо присутствовали, потому что когда я уйду, я не вернусь назад. Это мое последнее собрание. Бог сказал мне, что я "опаздываю", поэтому мне надо поторопиться ".

И после благословения мы с Ненси, конечно же, ушли. Мы любили тех братьев и сестер, но мы должны были ответить на Божий призыв. Жестко. Решительно. Смело.

Есть различие между чтением Библии и жизнью по ней. Такое же различие, как между небом и адом, Египтом и Ханааном.

В следующий понедельник я взял в свой рабочий кабинет пишущую машинку и начал "нагонять".

Мы слышали от многих людей в ту неделю, что нам не надо начинать служение сейчас, что с экономикой плохо, что мы очень старые, что нам этого не потянуть, нам надо подумать об отдыхе, и массу других негативных мнений. Но мы смогли отмести их в сторону, потому что призвание от Бога было таким ясным, — мы знали, что нам надо было делать.

И мы делаем это. Или,как я должен сказать, — Бог делает это.

После того апрельского собрания служение сделало гигантский шаг вперед. Начав с нескольких десятков мужчин, Господь послал шестьсот в Вирджиния Бич, девятьсот в зал Хьятт Регенси в Милуоки, тысячу в Экспоцентр в Чикаго, окало полутора тысяч в Мемориал Холл в Питтсбурге и так далее.

В Вирджиния Бич Бен Кинчлоу был вдохновлен молиться за нас, чтобы в 1982 году мы служили для ста тысяч мужчин. Это было бы десятикратным увеличением по сравнению с предыдущим годом!

И когда я пишу это, насчитывая по две и по три тысячи мужчин на наших собраниях, мы уже видим, что это произойдет.

С тех пор как я взял пишущую машинку в свой рабочий кабинет и начал работать, число моих помощников тоже возросло. К июлю того же года нам уже помогали два человека, и мы переехали работать ко мне в гараж. Мы работали вовсе не на переднем сидении машины или отвечали на телефонные звонки, сидя на сломанной стиральной машине.

Но через два месяца наш штат вырос еще больше, и в сентябре нам пришлось переместить офис в город. С тех пор мы уже три раза увеличивали офисные площади и персонал.

Я видел, как мужчины приходили на собрания одними людьми, а уходили совершенно другими. Божьи повеления производят тот же результат в любом мужчине, кем бы он ни был, и откуда бы он ни прибыл. Их письма и молитвенные просьбы информируют меня о том, что происходит с ними.

Господь движется в сердцах мужчин так, как только Он умеет, и я так благодарен Ему, что я могу быть частью этого.

На одном из недавних собраний, где присутствовали и мужчины и женщины, мне было очень интересно наблюдать, как многие женщины вставали открыто и радостно, рассказывая об изменениях, произошедших в их мужьях.

Моя жена Пеней и я ехали на машине домой с этого собрания. Я проповедовал там о возможностях Ханаанской земли для всех мужчин (и женщин). Ненси с воодушевлением объясняла мне новый взгляд на Ханаан, который она обрела во время собрания.

"Когда ты проповедовал, — начала она, — мне вдруг припомнилось, что Библия говорит, что израильтяне не вошли в Ханаан из-за того, что у них не было веры. Мне кажется, я поняла, почему.

В Египте израильтяне жили в оковах и рабстве. Их заставляли чувствовать себя неполноценными, недостойными, неуверенными. Они воззвали к Богу потому, что они хотели выбраться из этого мучения.

Но когда настало время войти в Ханаан, они испугались. Они послали разведчиков в ту землю и поверили их трусливым рассказам вместо того, чтобы верить в обетования Божьи. И хотя они знали, что Бог был их Богом и что Он освободил их из Египта, они не смогли войти в Ханаан. Я думаю, это произошло из-за того, что они видели сами себя недостойными и неполноценными. Они не могли поверить, что Бог дал бы им все, что Он обещал.

Теперь я вижу, о чем ты говорил, — продолжала Ненси воодушевленно. — Поколение, со своим жалким видением самих себя, должно было умереть в пустыне, а новое поколение, которое никогда не было в Египте, должно было войти в Ханаан.