Дмитрий Головаченко - Разговор с душой

Человек сталкивается с тем, что локальность его детских желаний перерастает в большие желания и большую, не слишком существенную локальность (дом, работа). Он начинает строить барьеры, стены, ограничения. Его методы воспитания детей превращаются в нормы и правила, которые он придумывает порой на ходу. Они удобны ему, ими он в определенный момент, если захочет, воспользуется. Он может говорить о том, что нужно учиться, но сам не открывает книг, может говорить, что папе и маме не нужно врать, но при этом просить ребенка сказать неправду в школе или другом месте. Он ведет двойную игру, где нравственность, истина заменяются ограничением, пустым правилом, которое просто удобно сейчас.

В такой ситуации человек не обретает ни знания, ни понимания цели, смысла своей жизни, не осознает, что важно для него, а что второстепенно. Повзрослев, он не углубился в самосовершенствование, не выяснил многое для себя. В книгах, возможно, и написано об этом, и даже теория была ясна, вот только на практике в жизни она не реализовалась, не стала понятна.

Я так же, как и многие в этом мире, не очень задавался вопросом о смысле жизни, о главном, ожидал какого-то прозрения, схождения неземной мудрости только потому, что я стал отцом. Полагал, что главное – ввязаться в битву, а потом уж разбираться. Задача осознать, разобраться со временем просто потеряла актуальность – неплохо было и так.

Сложно понять, что является главным, а что второстепенным. Я и не вникал, не делил мир на группы. Видимо, данный вопрос разумно рассматривать как попытку отделить жизненно важное, необходимое – без чего жизнь может продолжаться и идти своим чередом – от второстепенного. Очень часто вещи второстепенные, не имеющие особой цены, занимают почетное место в копилке души человека. Он дорожит незначимым, пустым, хотя ему кажется, что это не так. Что главное? Наверное, то, без чего он не сможет жить: воздух, вода, еда, крыша над головой. Список перестает быть актуальным, утрачивая главенство, потому что у большинства все это есть. В современный век сложно удивить человека свежим воздухом, куском хлеба или наличием места, где можно переночевать. Но все же если человек теряет что-то из этого, ему становится тяжело дышать, как от болезни, еда разрешается только вареная, определенная диета заставляет вспомнить важность главного, пусть порой и забытого. Главное лежит на видном месте, поэтому его так легко потерять.

Я поначалу не задумывался о главном и важном. Во многом причина была в том, что то главное уже было. Детство – это жизнь all inclusive : поесть, поспать… Основные движения человека в юном возрасте лежали в области второстепенного, поскольку именно там нужно было сделать усилие. Усилия современного человека, тем более ребенка, не лежат в сфере выживания, попыток выбить себе место под солнцем. Ребенок наделяется главным по умолчанию, а его влечения, желания лежат во второстепенном: в печенье после нелюбимой каши, в играх после нежеланного сна. Его влечет второстепенное, поскольку там есть необходимое движение и рост, который должен обретать ребенок. Со временем, будучи взрослым, я пришел к такому же мироощущению, полагая, что главное так же незыблемо, так же устойчиво, оно всегда есть. Я не задумывался о мысли, что со временем область главного изменяется, увеличивается, появляются новые аспекты, новые задачи. Привык, что область второстепенного, того, что не очень важно, но очень вкусно, постоянно менялась. Сразу хотелось шоколада, потом мороженого, потом интересовал мопед, как у Саши… Все это время главное оставалось нетронутым, оно как пропало в детстве, так и не появлялось, потому что оно всегда было, я не задумывался о нем.

Обретя, казалось бы, уже опыт, я все также жил второстепенным, не задумываясь, куда и зачем иду. Работа и задачи существовали, но они были словно для того, чтобы в итоге отправиться на отдых, понежиться на песке. И получалось, что каша была невкусная и, съедая ее, я думал о пирожном, работа тоже была, но и она лишь промежуток, чтобы дождаться отдыха и безмятежности. Зачем нужен отдых, зачем нужен выходной, я не задумывался, казалось, что они будто сами по себе. Второстепенное становилось в центре, обретая статус неприкосновенного. Никто не умер от того, что не съел чего-то вкусного, но вредного, не отдохнул в Турции летом. Никто не осуждает пирожные или отдых. Проблема лежит глубже: никто не замечает перевеса второстепенного и отсутствие главного. Нет понимания целей и задач.

Как-то мне довелось побывать на мальчишнике, предшествовавшем свадьбе последнего свободного скакуна в нашей компании. Так как разговор о девушках был уже не актуален, то речь зашла о спиртном, о том, сколько человеку нужно выпить. А причиной, координатором этой зловещей затеи оказался сидящий с краю скромно и будто совершенно не при чем наш сосед Константин. Тема казалась ему не столь серьезной, в отличие от других участников застолья. Он сразу же выделился резким: «Я не пью», – чем вызвал бурю возмущения и эмоций. В наше время, а тем более в той веселой компании, где всегда любили хорошо и весело проводить время, не ценили молчаливых, грустных, тем более непьющих. Если молчать и хранить некую загадочность, можно было не привлекать всеобщее внимание, но такой социальный вызов, как прозвучавшее «я не пью», всколыхнул всех. За короткий промежуток времени я услышал массу доводов и причин, почему человек должен употреблять спиртное. Начали с пользы для здоровья и закончили простым упорным «надо» без всякий пояснений. Каждый имел свою мерную линейку, которой отмеривал оптимальный объем спиртного в своем бокале. В такой слегка напряженной дискуссии прослеживался общий принцип, по которому оценивались степень и границы, до которых можно пить. Каждый выступал образцом, мерилом, как пример незыблемый и единственно правильный. Все были уверены, что пить необходимо, только в силу разности собственных вкусов они расходились в понимании, что и в какой мере. В итоге пришли к выводу, что с Константином что-то не так, его нужно проверить. Полученный опыт для меня стал бесценным: каждый человек – ориентир для себя.

В подобной ситуации возникает соблазн и общая неспособность взглянуть на себя и свою жизнь, не говоря уже о том, чтобы оценить, сколько в собственной жизни главного и второстепенного. Ответ прост: «В моей жизни главное все! Потому что это моя жизнь, я осуществляю только верный выбор!» Стоит ли говорить, что каждый может ошибаться и с определенной меркой, пытаясь взглянуть со своей колокольни. Ведь хочется найти верный путь, основанный не на собственном восприятии, полученном в детстве, а на непредвзятом анализе, взгляде извне. Кто знает, может, с Константином как раз-таки все нормально. Чтобы найти ориентир и не обмануться, не пойти за ложными представлениями, я выбрал то, что знал и чувствовал, в чем был уверен – детство. Детское восприятие жизни, простота, непринужденность, легкость – наиболее близкий путь к пониманию, что значит «быть счастливым». Это самое главное. Я уверен.