Морфи - Православная Гимназия им. Свт. Григория Неокесарийского

– На какой службе? Кто такой Терминатор?? – спросил я с ужасом, но тут толстенная разбитая дверь с треском распахнулась, ударила меня по руке, и в комнату влез спутанный клубок из десяти человек. Все они вбегали в класс, смеялись, кричали, толкались, сдирали свои куртки, шапки и шарфы и продирались к себе на места. Я стоял каким-то призраком посреди класса. Наконец все расселись, умолкли и дико вызверились на меня.

– Хэллоу, – сказал я вежливо.

Гул пробежал по классу.

Следом за школярами вошла высокая скуластая женщина с острыми зелеными глазами и пучком волос сзади. Лицо у нее было вытянутое, и какое-то лошадиное. Она оказалась "классной дамой", какие были в царских гимназиях. Как я понял, в ее обязанности входило смотреть за порядком.

– Между прочим, Григорий, – сказала она, – вы должны учесть, что перед занятиями вы обязаны посещать чтения Евангелия в храме.

«ВЫ»!!! Это уже ни в какие ворота – обращаться к 12-летним на «вы». Меня это покоробило сильно.

Посадили как раз за толстяком с маленькими глазками. Его кличка – Толстый, правда, он сразу всем делает комплименты, заявляя, что «толстый» – у тебя в штанах! Смешно.

Вся школа пропитана запахом (жареная рыба) из столовой, которую они называют «трапезная». Сегодня же в трапезной повариха чего-то не рассчитала и высыпала на меня тарелку салата. Во время еды кто-нибудь стоит над душой и читает вслух жития святых.

Может быть, это правильно, не невозможно хлебать суп и есть котлету, в пол уха слушая описания истязаний какого-нибудь святого.

Пытаюсь осмыслить происходящее. Гимназия в целом ничего, но какая-то всё-таки странная в ней атмосфера: будто в исправительном доме. Или даже в детском доме. Детский дом – вот что это такое.

Мрачно вышел из метро и мрачно поплелся в гимназию. Главное – они верующие. То есть, что я хочу сказать? Я хочу сказать только одно: верующие – значит нравственные. Ведь так? Никто не ангел!

Узнал из перебранок одноклассников, как зовут некоторых самых выдающихся деятелей класса. На первой парте – Антон (Толстый) Малевский. Есть также Генка Барбузов (крепкий пацан с черными бровями и смеющимися глазами), Петька Чаинов (жутко наглый и нахальный недоросток. Встречал в храме у моего дома. Кажется, он там в алтарниках) и Ярослав. И еще какие-то. Главная шишка – Терминатор. Стриженый ежиком пацан, производящий жуткое впечатление – глаза у него мертвые и выпуклые. Когда разговаривает – смотрит не на собеседника, а куда-то вбок. Если одевает черные очки – действительно похож на какого-то бандита.

Девочки скрыты под платочками и под ватниками, так что увидеть их лица – сложная задача.

Урок старославянского – самый тихий и размеренный урок в классе. Благообразный старичок-дьякон раздает всем по партам «Псалтирь» и наступает тишина, в которой медленно читаются загадочные старославянские слова. Со стороны – так прямо урок в бурсе. Склоненные над книгой головки в платочках и головы пацанов, мягко поправляющий учеников старичок-дьякон, а за окнами серый день и мягкий шелест машин.

Что можно сказать про уроки в целом? Очень милая обстановка. Учителя очень странные. Внимательны и постоянно готовы помочь. Я всю жизнь ненавидел учителей. Сколько я себя и своих учителей помню – каждый дрался за себя. Учитель за себя, и я за себя. Никакого нормального диалога. Всегда думал, что так и положено. Но тут впервые остро пожалел учителей. Так они старались быть вежливыми и обходительными! Взять хотя бы Александра Степановича – нашего математика. У него кожаная куртка, веселые добрые глаза и борода в пол лица, впрочем, подстриженная и никакой пищи в бороде не заметил, хотя Терминатор и шипел на весь класс, что видит кусок яйца. Так вот, этот математик сто раз объясняет одно и то же, и становится понятно! Удивительно: учитель – и объясняет свой урок!

Урок английского ведёт почему-то постоянно испуганный учитель. Он весь какой-то дёрганый и нервный, даже смотреть на него больно. Увидев меня, он страшно испугался и долго выяснял, кто я такой и что делаю в его классе. Я спросил, где девушка, которая вела урок в прошлый раз. Учитель чуть не плача сказал, что просто приболел, и она его заменяла. «Ну вот что теперь делать?!», – спросил сам себя учитель. – «Я ведь даже не знаю, насколько вы хорошо знаете английский и теперь я даже не знаю, что предпринять». После пятиминутного судорожного размышления, он приказал Ярославу, – послушному скромному мальчику с сурово насупленными бровями, проверить мои знания. Нас отсадили на последнюю парту и там я показал, что знаю и объяснил Ярославу, что он не знает. Ярослав обратился к учителю за подмогой, и за оставшуюся часть урока я, к своему удивлению, несколько раз посадил обоих в лужу. Учитель сказал «с ума сойти» – и выбежал из класса. С ума сойти! Да мы эту ерунду в третьем классе проходили в своей спец школе.

Во время еды в трапезной читали, как мучили какого-то великого святого. Мучения состояли в том, что этого святого связали, подвесили над костром и потихоньку поджаривали. Запомнил некоторые интересные детали: «И спросили его окаянные мучители – «скажи, Елпедифор, и скажи прямо – будешь ли поклоняться нашим богам? Но Елпедифор сказал: «Только Богу своему поклоняюсь и вами гнушаюсь!». Тогда мучители воткнули в его тело 83 стальные спицы, а двое других принялись пилить его ноги деревянной пилой. Но Елпедифор лишь громко славословил Бога. Тогда император приказал влить в его тайные пазухи (не знаю, что именно имеется в виду, но судя по ржачу и хихиканьям, имеется в виду попа! И туда мучители вливали разные жидкости!! Круто)) селитру, смешенную с серой и камнями, и подвесить его за рёбра за стальные крюки, но Елпедифор не возроптал, но стал славословить Бога ещё громче. Тогда мучители стали палить святого огнём так, что кожа его съёжилась, и кровь, жир и мясо потекло из его уд…». В общем, жареная рыба мне показалась не вкусной. Пришлось встать из-за стола голодным.

Шёл из церкви в гимназию и на пороге гимназии встретил очень милую старушку, которая что-то такое делает в школьной канцелярии. Старушка всегда как-то утешала получившего двойку, подолгу разговаривала с девочками об их житье-бытье, дарила шоколадку имениннику. Сейчас старушка шла навстречу, робко улыбалась, а нижняя губа у неё лежала где-то на подбородке. Я с испугом спросил, в чём дело. Поддерживая губу руками, старушка рассказала, что её на выходе сбила толпа «мальчиков», торопящихся, по всей видимости, домой, и ей каким-то образом наступили на губу. Старушка тихо улыбнулась и указала на губу для ясности. Кажется, там даже просматривался отпечаток ботинка.