Виктор Алымов - Истоpическая литуpгика

"Дидахи" переносит нас в 80 $-е годы I века, когда Иерусалимский Храм уже разрушен, и первохристианская Церковь уже обособляется от иудеев, но ещё состоит из маленьких разрозненных общин. Оформленной церковной организации и власти епископа пока нет. Между общинами странствуют апостолы, но это, конечно, не 12 апостолов Тайной Вечери, а скорее, кто-то из 70 — ти. Причём некоторые из этих бродячих миссионеров и пророков явно злоупотребляют своим влиянием. В тексте наблюдается весьма настороженное отношение к ним:

!"Всякий апостол, приходящий к вам, да будет принят, как Гос!подь. Но он не должен оставаться более одного дня, а если будет!нужда, то и другой. Но если пробудет три дня — он лжепророк… и!если кто в Духе скажет: "дай мне серебра", вы не должны слушать!его". (XI).

В «Дидахи», следовательно, отражён процесс деградации и исчезновения института пророков и учителей, как высших церковных авторитетов. Место их постепенно начинают занимать епископы. В гл. XV сказано:

!"Избирайте себе епископов… достойных Господа, мужей крот!ких, несребролюбивых, истинных и испытанных, ибо они также испол!няют для вас служение пророков и учителей".

В составе «Дидахи» можно выделить 3 главные части:

Первая часть (I–VI глл) — содержит нравственное учение о!" двух путях" (пути порока и пути добродетели);

Вторая часть (VII–X глл) — литургическая;

Третья часть (XI–XV глл) — посвящена вопросам церковной дисциплины.

Нас здесь, конечно, интересуют литургические главы.

Гл. VII описывает чин Крещения. Он предваряется катехизацией (т. е. оглашением учения, описанного в I части) и однодневным постом. Причём постятся не только оглашенные, но и все участники таинства. Крещение преподаёт ещё не епископ, а кто-то из общины, поэтому нет ни обряда возложения рук, ни чина отречения от сатаны. Т. е. это — типичное лаическое (мирянское) крещение, характерное для!" всеобщего священства" народа Божьего. Для крещения предпочтительна проточная (!"живая") вода, но зимой можно использовать и подогретую. Возможно как погружение, так и возливание на голову:!"Возлей воду трижды на главу во имя Отца и Сына и! Святого! Духа" (т. е. Тринитарная формула уже налицо).

Гл. VIII заповедует пост в среду и пятницу и чтение молитвы!" Отче наш" трижды в день. По-видимому молитва читалась в III, VI, IX часы, унаследованные от богослужения Ветхозаветной Церкви. Вместе с тем, иудеи в этой главе именуются!" лицемерами", что говорит уже о начале разрыва.

Глл. IX и X — самые главные для нас, т. к. они приводят образцы молитв во время агапы и Евхаристии. В них ещё звучат традиционные иудейские мотивы, например, наименование Христа!" Отроком! Божиим" (впоследствии:!"Сын Божий"). Т. о. перед нами всё-таки памятник иудео-христианской эпохи. Правда, встречается уже и выражение!" гносис" ("ведение"), характерное для эллинизма. Здесь оно употребляется ещё не в еретическом смысле, а для обозначения всей совокупности вероучения.

Поражает здесь и ярко выраженный вселенский характер молитвы (!"Пусть!соберется Церковь Твоя от концов земли в Царство! Твое"), и напряжённость эсхатологических ожиданий (!"и да прийдет!мир сей"), и уже явственные зачатки богословия имени (!"Благода!рим Тебя, Святой Отче, за святое имя Твое"). Но с точки зрения формально литургической приведённый текст является проблемой.

Прежде всего, мы видим здесь не одну, а две молитвы и по этому поводу имеются различные гипотезы. Мне лично ближе точка зрения нашего СПб-го проф. Ливерия Воронова, который считает, что молитва IX главы — это молитва Агапы, на которой наполняли первую чашу и вкушали хлеб. Собственно же евхаристической является молитва X главы, потому что Евхаристия совершалась!" после насыще!ния", т. е. в конце Агапы.

В качестве альтернативной упомяну гипотезу Карабинова, который считает обе молитвы евхаристическими, но первая молитва завершает крещение, описанное в VII главе, а вторая является молитвой евхаристической Агапы. Эта гипотеза предполагает, что Евхаристия даже в век Апостольский не была неразрывно связана с Агапой и иногда совершалась отдельно от неё, а именно — в соединении с крещением (ср. у Иустина Философа: 65 — я и 67 — я глл. I Апологии).

Далее: легко увидеть, что мы имеем две благодарственные молитвы (по позднейшей терминологии — Префации). Впрочем, некоторые видят здесь и Анамнесис, но без воспоминания о Крестной Жертве Искупителя и без Его установительных слов (!"Сие есть тело!мое …" и т. д.).

Проф. И.Карабинов считает, что они появились позднее. Но ведь мы помним, что они были уже во времена ап. Павла (1 Кор. XI,23–25)! Поэтому вероятнее, что здесь действует "disciplinae arcanae", т. е. Закон Аркана, предписывающий скрывать сакральные слова, предохраняя их от поругания язычников (Кестлин).

Но тогда молитвы «Дидахи» не формуляр, т. е. не запись уже установленного чина, а лишь пример или образец благодарственной молитвы, данной в помощь неопытному предстоятелю — епископу (А.Карташев). И действительно, далее сказано:!"Пророкам же позво!ляйте благодарить сколько они пожелают". Т. е., когда предстоятелем выступал пророк, он, естественно, благодарил "В Духе" — спонтанно и импровизационно. Отсюда следует ценный для нас вывод: именно переход служения предстоятельства от пророков к епископам породил фиксированные формы Евхаристического канона.

В заключение ещё раз обращаю ваше внимание на схему. Мы видим, что традиция «Дидахи» перетекает и в "Апостольскую дидаксалию", и в "Послание Варнавы", так что сейчас уже принято говорить о целой традиции т. н. "литературы двух путей". Напомню, что «Дидахи» начинается словами:!"Есть два пути: Один — жизни и один! — !смерти, но между обоими путями большое различие". Для сравнения — II часть "Послания Варнавы" начинается так:!"Два пути уче!ния и власти: один — света, другой — тьмы, но велико различие!между этими двумя путями". Как видим, совпадение даже текстуальное. Поэтому от «Дидахи» логично перейти, прежде всего, к "Посланию Варнавы".

Оно написано от лица ап. Варнавы, спутника Павла, уже в первые годы II века. А реальный Варнава умер в 76 г. на Кипре. Следовательно, это — апокриф. Он направлен к палестинским иудео-христианам и явно подражает Посланию ап. Павла к Евреям. Но здесь уже нет апостольской простоты и цельности, зато много мистических трактовок, характерных для эллинистического христианства. Например, в XV гл. автор называет воскресный день!" Восьмым!днем",!"Началом другого мира", т. е. выходом из эона истории в эсхатологию. Обратим на это внимание! Здесь основа первохристианского понимания литургического времени. Разрыв с иудейством констатируется уже в жёстких и почти враждебных формах: Иудейские посты и жертвы не угодны Богу; иудеи утратили право на Завет; отныне не иудеи, а только христиане — истинный народ Божий.