Томас Клири - Пять домов Дзэн

Если именно так исправляешь и совершенствуешь себя длительное время, будешь свободным даже посреди жизни и смерти, будешь взирать на мирскую бесполезную славу и погоню за выгодой как на поднимаемую ветром пыль, как на призраков, являющихся в сновидениях, как на цветы на небе. Если пройдёшь сквозь мир, и мир не затронет тебя, то разве не станешь ты великим святым, оставившим мирскую пыль позади?

Когда бы к дзэнскому наставнику, которого прозвали Костоломом, ни обращались с вопросом, он неизменно отвечал одно: «Кость сломана-.-. Это как пилюли из железа, несокрушимо твёрдая. Если сможешь полностью постичь это, станешь настоящим львом школы дзэн.

Как-то великий дзэнский Наставник Государства спросил другого наставника: «Как вы различаете все необычайные слова и чудесные обороты?» Наставник ответил: «Я не испытываю любви к ним». Наставник Государства сказал: «Это ваше личное дело».

Когда в постижении учения человек достигает такого уровня, он становится чистым, незамутненным и бесстрастным, неподвластным человеческим иллюзиям.

Наставники учат только сохранению; если возникают чувства алчности или гнева, отсеки их, не позволяя им прикасаться к себе. Если хочешь узнать, как это сделать, будь стойким, словно мёртвое дерево или скала.

На самом деле нет никаких ветвей, до которых нужно было бы дотягиваться, но даже если нечто и появляется, нужно по-прежнему всматриваться в себя. Полностью отвергать слова и речи — неверно. Я говорю всё это сейчас для того, чтобы открыть то, что невыразимо в словах и речах, то, что изначально не имеет никаких чёрт, как глаза и уши.

Кто-то спросил: «Почему есть шесть форм земного существования? « [4] Имеются в виду шесть типов живых существ, пребывающих в мире рождений и смертей: божества, титаны-асуры, люди, животные, голодные духи и обитатели адов. — Прим. ред.

Яо-шань ответил: «Хотя я и пребываю в этой сфере, она не оказывает на меня никакого влияния».

Кто-то спросил: «Как это может быть, чтобы человек не понимал несчастья в себе самом?»

Яо-шань сказал: «Несчастья — что это такое? Я хочу, чтобы вы подумали об этом. Есть люди, которые просто-напросто запоминают слова, написанные на бумаге, большинство их сбито с толку сутрами и трактатами. Я никогда не читал ни сутр, ни трактатов. Сознание ваше блуждает от того, что вы гоняетесь за вещами и постоянно изменяетесь, вы пребываете в растерянности, в вас нет твёрдости. Ещё до того, как вы поняли хотя бы одно высказывание, хотя бы полвыражения, хоть одну сутру, хоть один трактат, вы уже говорите о «пробуждении», «нирване», 'земном и неземном; если ваше понимание таково, то это — рождение и смерть. Если вы не связаны заботами об обретении и потере, то нет ни рождения, ни смерти. Вы снимаете наставникам, говорящим о такой ерунде, как «найхсаргика' и «дукхата» [5] Найхсаргика — дисциплинарный термин, обозначающий прегрешение (нарушение обетов), прощаемое после покаяния. Дукхата — страдание, состояние страдания. — это же самый первый корень рождения и смерти!

Но пусть даже так. Если вы глубоко постигнете рождение и смерть, их невозможно ухватить. От будд наверху до последних насекомых внизу — все обладают отличиями длинного и короткого, хорошего и плохого, большого и малого. Если это не приходит снаружи, то где же тогда тот бездельник, что роет ад, чтобы поджидать вас во всеоружии?

Хотите ли вы знать, в чём заключается путь ада? Это негодовать и гневаться. Хотите ли вы знать, в чём заключается путь голодных демонов? Это значит больше лгать, чем говорить правду, так, что люди не доверяют вам. Хотите ли вы знать, в чём заключается путь животных? Это значит не обращать внимания на гуманность и справедливость и не отличать друга от незнакомца — вам нужно носить шкуру и рога, чтобы вас забили на бойне и повесили ногами вверх? Хотите ли вы знать, в чём заключается путь людей и ангелов? Это, прежде всего чистое поведение. Никогда не забывайте об этом, и тогда вы сможете сохранять неизменность.

Достигнуть этого нелегко. Необходимо добраться до вершины самой высокой горы и прогуляться по дну глубочайшего из океанов. Применить это так же непросто, но только сделав это, можно обрести начальное- понимание.

Все, кто ныне выдвигается, — это люди, обуянные навязчивыми идеями. Я ищу какого-нибудь простака, но никак не могу найти. Не запоминайте попусту высказывания из книг, считая их своим собственным видением и своим собственным знанием, не смотрите свысока на тех, кто не понимает. Такие люди — неисправимые отступники учения. Они никогда не достигнут цели; необходимо тщательно исследовать и глубоко понимать.

Слова мои по-прежнему заперты в границах мира. Не тратьте отпущенные вам жизни понапрасну. Здесь куда больше таинственного и неведомого; не считайте это пустяком, ибо вы обязаны знать это. Будьте внимательны».

Однажды Юнь-янь сказал общине: «Есть отпрыск одного из домов, который может дать ответ на любой вопрос».

Дун-шань спросил: «И сколько же книг в его доме?»

«Ни одного иероглифа», — сказал Юнь-янь.

Дун-шань спросил: «Тогда откуда же он знает так много?»

«Он никогда не спит — ни днём, ни ночью», — ответил Юнь-янь.

Когда Юнь-янь подметал двор, Гуй-шань сказал: «Слишком занят!»

Юнь-янь сказал: «Вы должны знать, что есть тот, кто не занят».

Гуй-шань сказал: «Что ж, тогда есть вторая луна».

Юнь-янь перестал подметать и спросил: «Которая луна?»

Гуй-шань опустил голову и ушёл. Когда Сюань-ша прослышал об этом диалоге, он сказал: «Именно вторая луна!»

Юнь-янь делал из соломы сандалии. К нему обратился Дун-шань: «Если я спрошу вас о понимании, могу ли я получить его?»

«И куда же ты дел своё собственное?» — ответил Юнь-янь.

«У меня его нет», — сказал Дун-шань.

«Если бы у тебя оно было, куда бы ты его положил?», — спросил Юнь-янь.

Дун-шань ничего не сказал.

Тогда Юнь-янь спросил: «А что о том, что спрашивает о понимании: это — понимание?»

«Это — не понимание», — ответил Дун-шань.

Юнь-янь не одобрил его ответ.

Юнь-янь спросил одну монахиню: «Ваш отец ещё жив?»

«Да», — ответила монахиня.

«Сколько ему лет?» — вновь спросил Юнь-янь.

«Восемьдесят».

«У вас есть отец, которому не восемьдесят лет, знаете ли вы об этом?»

«Это не тот, который есть «так приходящий»?» — спросила монахиня.

«Этот — просто потомок!» — сказал Юнь-янь.

Один монах спросил Юнь-яня: «Как это так — что, только подумав о чём-нибудь, человек попадает в царство демонов?»