Бенгт Хеггланд - История теологии

примиряется с Богом. Библейская история спасения — лишь

образ вечной «истории спасения». Через первую человек узнает о

последней. По мнению Барта, в этом и состоит примирение.

Прощение грехов, оправдание являются аналогиями и

представляют здесь во времени вечное спасение, которое одно

есть основание и подлинный предмет веры.

ПАУЛЬ ТИЛЛИХ

Теологию, совершенно иначе организованную, но тем не менее в

определенных отношениях родственную бартианской, создает

ПАУЛЬ ТИЛЛИХ (Tillich; профессор во Франкфурте-на-Майне, в Гар-

варде В США и в других университетах, ум. 1965), который,

несмотря на свое немецкое происхождение, оказал наибольшее

влияние на развитие богословия в Америке.

Тиллих исходит из прежней немецкой философской традиции, и в

своей эклектической системе соединяет ее с идеями философа

Эдмунда Гуссерля и философии экзистенциализма. Он выступает и

как религиозный философ, и как теолог: основная проблема

в его творчестве — отношение между теологией и философией,

между откровением и эмпирической реальностью, а также между

теологией и культурой.

Со времен резкого выступления Кьеркегора против системы Ге-

геля построение идеалистической системы и экзистенциональный

подход представлялись несоединимыми противоположностями.

Своеобразие взглядов Тиллиха состоит в том, что он строит систе-

му в строго идеалистическом стиле, но соединяет свою систему с

«экзистенциальным анализом», в котором он желает использовать

стимулы экзистенциального мышления. Тем не менее то, что он

говорит о положении человека по отношению к важнейшим

вопросам бытия, о его «экзистенции», точно соответствует содер-

жанию системы. Это можно истолковать, сказав, что система

имеет основное значение, определяющее содержание

экзистенциального анализа.

По мнению Тиллиха, предметом богословия является то, что

составляет нашу «главную заботу» («ultimate concern»). Для того

348

чтобы понять, в чем она состоит, Тиллих использует традиционные

термины онтологии: главная забота есть то, что определяет наше

«бытие или небытие». Бог, который «есть само бытие» («the Being

itself») — ответ на главные вопросы человека. Человек находится в

положении отчуждения по отношению к истинной реальности. Но

поскольку Бог входит в экзистенцию человека, Он дарует ему

возможность обрести свое предназначение, новое бытие («the New

Being»), которое осуществляется во Христе.

Таким образом, система построена на своего рода онтологии,

которая, как предполагается, дает абсолютный ответ на вопросы,

задаваемые человеком в его состоянии отчуждения в экзистенции.

Соответствие («the correlation») вопроса и ответа, системы и экзи-

стенциального анализа составляет суть метода, которым прежде

всего пользуется Тиллих.

Содержание христианского догмата входит в систему, но ка-

ким-то образом теряет в ней свой подлинный характер. Оно по-

стоянно истолковывается как символы, которые должны служить

иллюстрацией перехода человека от отчуждения в экзистенции к

новому бытию. То, что соединение между Богом и человеком,

между бытием и экзистенцией иллюстрируется именно новозавет-

ным образом Иисуса из Назарета, является случайностью. Это

соединение можно было бы выразить и другими символами. Исто-

ричность земной жизни Христа, Его смерти и воскресения, не

имеет значения в контексте системы (ср. К. Hamilton, «The System

and the Gospel», 1963).

В эпоху, столь ярко окрашенную влиянием экзистенциального

мышления, основоположником которого был Кьеркегор, и осоз-

нанием исторических связей христианства, теологическая система

Тиллиха может показаться пережитком прежней идеалистической

традиции. Но за его верой в абсолютную систему и метафизичес-

кими построениями скрывается апологетический интерес — пред-

ставить христианство как путь к выходу из разобщенности совре-

менного существования к осознанию целостности, которое,

согласно самой системе, соответствует глубочайшей потребности

человека.

Тем самым Тиллих также стремится создать синтез культуры,

в котором гуманизм и христианство соединились бы в совершенной

гармонии. В этом отношении его теология резко противоречит

взглядам Барта. Важнейший труд Тиллиха — «Систематическое

богословие» (I-II, 1954-1957). Значительная часть его творчества

относится к сфере религиозной философии.

349

РУДОЛЬФ БУЛЬТМАН. СПОР О КЕРИГМЕ И ИСТОРИИ

из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ

Небольшое произведение «Neues Testament und Mythologie»,

1941 г., (позже включено в большой труд «Offembarung und

Heilsgeschehen», написанное известным экзегетом РУДОЛЬФОМ

БУЛЬТ-МАНОМ (Bultmann; род. 1884, профессор в Марбурге),206

послужило отправной точкой для интенсивных богословских споров

в течение последующих десятилетий. В дискуссию внесли вклад

многие деятели церкви и науки. Так называемый бультмановский

спор затронул ряд основных вопросов как в экзегетической, так и в

систематической теологии; он является одним из важнейших

событий в послевоенном развитии богословия.

В упомянутом произведении Бультман исходит из того, что

миропонимание в Новом Завете, так же как и его представления о

бесах и вмешательстве сверхъестественных сил, о чудесах, о

пред-существовании Христа, о драматических событиях последних

дней и т.д., несоединимы с восприятием реальности, в которой

живет современный человек. Эти элементы Нового Завета

Бультман называет «мифологическими». Проблема заключается в

том, как следует относиться к ним в современном изложении, как

истолковать «мифы».

По мнению Бультмана, мифологическое в Новом Завете от-

носится не только к второстепенным, но и к существенным для

веры аспектам. Поэтому решение, предлагаемое либеральной тео-

логией (устранить мифическое и сохранить лишь основные нрав-

ственные и религиозные идеи) не представляется удовлетвори-

тельным. Нельзя также посредством «sacrificium intellectus»

принять мифическое как таковое, лишь потому что оно входит в

Библию. Такой подход противоречил бы интеллектуальной

честности и к тому же превратил бы веру в человеческое

достижение. Поэтому выступление Бультмана привело к

требованиям «демифологизации» («Entmythologisierung») Нового

Завета. Однако этот термин, часто понимаемый неправильно, не

означает, что мифологию следует удалить. Она должна быть

истолкована в соответствии со своей первоначальной целью, при

этом собственно мифическое отойдет в сторону.

По мнению Бультмана, требование демифологизации в действи-