Бенгт Хеггланд - История теологии

тельности выдвигается самими мифами, поскольку они предназ-

начены не для описания внешних событий или фактов, но для того,

чтобы сказать нечто об экзистенции человека. Их следует

206 Ум. 1976. - Прим. перев. 350

излагать антропологически, а не космологически, или, пользуясь

словами самого Бультмана, требование правильного истолкования

мифов, демифологизации, может быть выполнено лишь по-

средством «экзистенциальной интерпретации».

При этом считается, что в центр следует поставить отношение

благовестил к ситуации человека как призыв к принятию решения.

Бультман связывает основную идею керигматической теологии с

мыслями, осознанно заимствованными из экзистенциальной

философии того времени, наиболее видный представитель которой,

Мартин Хайдеггер, в течение ряда лет был коллегой Бультмана в

Марбургском университете.

В этой философии Бультман находит взгляд на человека, по

существу соответствующий новозаветному пониманию: в своем ес-

тественном состоянии человек подчинен силам мира сего, времен-

ным интересам, вещам, которыми он располагает. Его истинное

предназначение состоит в том, чтобы, освободившись от этой за-

висимости, посвятить себя будущему без чувства беспокойства,

которое следует за ним до тех пор, пока он подчинен преходящим

вещам. Это изменение в его ситуации может произойти благодаря

вести о Христе, который Своей смертью представляет умирание

для мира и тем самым становится источником новой формы

существования. Керигма, весть о смерти Христа и о Его победе

над смертью, дает возможность преобразования человеческого

существования; это преобразование осуществляется в решении

уверовать, которое является ответом на обращение керигмы.

Так в общих чертах выглядит понимание экзистенции, из кото-

рого исходит Бультман. Экзистенциальное толкование стремится

описать условия существования человека и его возможность

обрести свободу и преобразовать существование. Цель — достичь

нового понимания самого себя («Selbverstandis»).

Таким образом, Бультман намерен использовать содержание

Евангелия и представить его в форме, соответствующей осознанию

современным человеком самого себя и своего положения. По его

мнению, экзистенциальная философская антропология не только

представляет современное понимание действительности, но и

соответствует основной цели Нового Завета.

Уже ранее, например, в книге «Иисус» (1926 г.) Бультман в со-

ответствии с программой школы истории формы подчеркивал, что

задача Евангелия не в том, чтобы представить биографию Христа,

но в том, чтобы описать проповедь Самого Иисуса и ранней хрис-

тианской церкви. Эта точка зрения совпадает с основной идеей

керигматической теологии: через проповедуемое Слово человек по-

351

ставлен перед принятием решения и переходит от неверия к вере.

Слово приходит к нему как приглашение от Бога, а не как инфор-

мация о фактах, не как религиозные идеи.

В трудах Бультмана сочетаются оба упомянутых направления

(школа истории формы и керигматическая теология), также до-

полненные экзистенциальной философской антропологией.

В этом контексте он выдвигает требование экзистенциальной ин-

терпретации Нового Завета.

Сам Бультман внес вклад в дискуссию, вызванную к жизни его

программным произведением 1941 года. В ряде других трудов он

подробно разработал свои теории и представил философское обо-

снование своей антропологии и свои взгляды на толкование Библии

(в сборниках «Glauben und Verstehen», I-III представлены труды

самого Бультмана, в сборниках «Kerygma und Mythos» —

документы о бультмановском споре).

Выше было показано, что программа Бультмана составляет

резкий контраст попыткам либеральной теологии создать образ

исторического Иисуса, но в некоторых других отношения он близок

к либеральной традиции, например, в самом использовании понятия

мифа, которое, кстати, составляет неясный аспект в его

аргументации. Эта неясность проявилась затем в дискуссии о «де-

мифологизации». Под «мифом» подразумевается то, что непри-

емлемо с современной научной точки зрения, но можно задать себе

вопрос, является ли это логичной отправной точкой для оп-

ределения адекватности толкования библейских текстов.

Более важна та часть программы, в которой говорится об экзи-

стенциальной интерпретации. Как отмечали многие критики, исходя

из такого понимания придется отвергнуть как несущественные,

притязания Евангелий на то, что они содержат свидетельства о

фактах и повествования очевидцев. Для Бультмана керигма свя-

зана с историей лишь поскольку керигма восходит к

личности и проповеди Христа. Тем не менее, он считает, что

содержание керигмы не зависит от исторических фактов. Смерть и

воскресение Христа имеют значение лишь в том смысле, что они

символизируют экзистенциальное изменение, которое предлагается

человеку в керигме как возможность. Кстати, Бультман считает

историческим фактом только крестную смерть, но не воскресение.

Высказывания о том, что Иисус воскрес, могут быть лишь

выражением того, что в вере учеников смерти Христа приписыва-

ется значение решающего экзистенциального изменения.

Многие из учеников Бультмана в последующие годы отошли от

этих крайних выводов из его программы и сильнее подчеркивали

352

связь между историческим Иисусом и выступающим в керигме

Христом. Однако у самого Бультмана экзистенциальная

интерпретация сохранила свое центральное положение. Это

означает, что вопрос об историчности отдельных событий, о

которых повествуют Евангелия, теряет смысл. Определяющим

становится то, что хотят сказать повествования (будь то мифы или

описания фактов) об экзистенции человека, и в какой степени они

могут побудить его принять решение.

Последовательное использование Бультманом идей керигмати-

ческой теологии и экзистенциальной философии актуализировало

вопрос о значении исторического свидетельства для христианской

веры как никогда ранее в истории теологии. Целый ряд работаю-

щих ныне выдающихся богословов уделяли и все еще уделяют вни-

мание этой проблеме. Она рассматривается как с экзегетической,

так и с историко-философской точки зрения.

Одним из тех, кто наиболее основательно и ясно представил

альтернативу программе Рудольфа Бультмана, стал французский

экзегет ОСКАР КУЛЬМАН (Cullmann; род. 1902, профессор в Базеле

и Париже). Сразу по окончании Второй мировой войны он опуб-