Иоанн Златоуст - Творения, том 4, книга 2

3. Здесь заметь, что праведник, у которого от старости ослабело телесное зрение (" Глаза же притупились его от старости; не мог он видеть ясно"), очи душевные имел еще крепкие, и верой провидел даже будущее. Не следуя указанию Иосифа, но, переложив руки во время благословения, он отдал преимущество младшему сыну его, и предпочел Манассии Ефрема. И сказал: " Бог, перед Которым ходили отцы мои" (Быт.48:15). Смотри, какое было смирение у патриарха, какая душа благочестивая! Не дерзнул сказать: Бог, Которому благоугодил я, но что сказал? Которому благоугодили " отцы мои". Видишь ли душу благомыслящую? Хотя незадолго перед этим во время рассказа он говорил: в Лузе явился мне Бог и обещал дать мне и семени моему всю ту землю, и во множество языков сотворить семя мое, и, таким образом, имел очевидные доказательства Божьего к себе благоволения, однако сохранял еще уничиженный дух, - и говорит: " Бог, перед Которым ходили отцы мои Авраам и Исаак". Потом: " Бог, пасущий меня с тех пор, как я существую". Опять и в этом заметь великое его благомыслие. Не говорит о своей добродетели, а указывает на то, что было явлено ему от Бога, и говорит: " пасущий меня с тех пор, как я существую, до сего дня". Именно Он есть благоустроивший жизнь мою от начала до настоящего времени. Так еще и прежде говорил он: " с посохом моим перешел этот Иордан, а теперь у меня два стана" (Быт.32:10). И теперь то же самое говорит, только другими словами: " пасущий меня с тех пор, как я существую, до сего дня, Ангел, избавляющий меня от всякого зла" (Быт.48:15-16). Слова души благопризнательной, сердца благочестивого, сохраняющего в свежей памяти благодеяния Божьи! Он, говорит, - Которому благоугодили отцы мои, Который питал меня от юности до настоящего времени. Который изначала избавлял меня от всех зол и показал столь великое попечение обо мне, Он - " да благословит отроков сих; да будет на них наречено имя мое и имя отцов моих Авраама и Исаака, и да возрастут они во множество посреди земли" (Быт.48:16). Видишь ли вместе и разумение и смиренномудрие, - разумение в том, что проведя очами веры предпочел Манассии Ефрема, - смиренномудрие в том, что нисколько не упомянул о своей добродетели, а (вознес) молитву и преподал им благословение в силу благоугождения отцов и бывших ему (от Бога) благодеяний? Но тогда как Иаков, предвидя будущее, преподавал им такое благословение, - Иосиф, видя, что младший предпочтен первородному и считая это несправедливым, " сказал", сказано, сей " первенец; положи на его голову правую руку твою. Но отец его не согласился и сказал: знаю, сын мой, знаю; и от него произойдет народ, и он будет велик; но меньший его брат будет больше его, и от семени его произойдет многочисленный народ" (Быт.48:17-19). Не думай, говорит, что я просто или случайно, или по незнанию сделал это; я знаю, и, предвидя имеющее быть впоследствии, так благословил его. Хотя Манассия имеет преимущество по естеству, но меньший будет больше его, и потомство меньшего будет во множество народов. А все так было потому, что здесь предсказывалось царство. Поэтому уже и в самом совершении благословения Иаков предвозвещал будущее. " И благословил их, говоря: тобой будет благословлять Израиль, говоря: Бог да сотворит тебе, как Ефрему и Манассии. И поставил Ефрема выше Манассии" (ст. 20). Таким образом будут они, говорит, оба славны, так что все будут молиться о том, чтобы достичь их славы; однако Ефрем будет первенствовать перед Манассией. Видишь ли, как благодать Божья предсказывала ему будущее, и он, движимый пророческим духом, благословляет детей Иосифа, созерцая имевшее произойти спустя столь много времени, как настоящее и видимое братьями? Таково пророчество.

И как телесные глаза не могут созерцать ничего, кроме видимого, так очи веры взирают не на видимое, а созерцают то, что должно совершиться впоследствии через много родов. Это вы еще точнее увидите из тех благословений, которые он преподает собственным детям. Но чтобы не сделать свое слово слишком продолжительным, и не причинить вам большого труда, мы удовольствуемся теперь сказанным, а благословение детям отложим до следующей беседы. Убеждаем только любовь вашу поревновать праведнику этому, и оставлять своим детям такое же наследство, которое никогда ни от чего не может потерпеть вреда. Наследство, состоящее в богатстве, часто бывает для получивших его причиной гибели, разных наветов и многих опасностей. Здесь же нельзя опасаться ничего подобного. Это - сокровище, не могущее истощиться, сокровище не гибнущее, не могущее уменьшиться ни от козней человеческих, ни от нападения разбойников, ни от злоумышления рабов, ни от чего-либо другого подобного; оно сохраняется постоянно. Оно - духовное, и не уступает силе человеческих наветов. А если получившие его будут бодрствовать над ним, то оно сопутствует им и в жизнь будущую, и предуготовляет вечные обители.

4. Итак, не будем заботиться о том, чтобы собирать богатство, и оставить его детям; будем научать их добродетели и испрашивать им благословение от Бога; вот это, именно это - величайшее сокровище, неизреченное, не оскудевающее богатство, с каждым днем приносящее все большее богатство. Нет ничего равного добродетели, нет ничего могущественнее ее. Хотя бы ты указал мне на царство и на облеченного диадемой, но если - только он не имеет добродетели, он будет несчастнее убогого, одетого в рубище. Какую может принести ему пользу диадема или порфира, когда его губит собственная беспечность? Разве Господь взирает на различие внешних достоинств? Или преклоняется перед знаменитостью лиц? Одно здесь требуется - подвигами добродетели отверзать двери дерзновения к Нему, так что не стяжавший этим путем дерзновения будет оставаться среди отверженных и лишенных всякой надежды (спасения).

Будем все иметь это в виду и так наставлять наших детей, чтобы предпочитали добродетель всему другому, а обилие богатства считали за ничто. Оно, оно-то часто и бывает препятствием к добродетели, когда юноша не умеет надлежащим образом пользоваться богатством. Как малые дети, когда берут в руки ножи или мечи, часто, по неумению надлежащим образом пользоваться, подвергают самих себя явной опасности, почему матери и не позволяют им безбоязненно касаться их, - так и молодые люди, когда получат большое богатство, вследствие того, что не хотят надлежащим образом пользоваться им, сами себя низвергают в явную опасность, собирая себе через это богатство бремя грехов. Отсюда рождаются роскошь, неуместные удовольствия и бесчисленное множество зол. Не говорю, что это происходит прямо от богатства, а от неуменья получивших его пользоваться им, как должно. Потому-то и премудрый сказал: " хорошо богатство, в котором нет греха" (Сир.13:30). Хотя и Авраам был богат, и Иов был богат, однако они не только не потерпели никакого вреда от своего богатства, но еще более прославились. Ради чего и почему? Потому, что не для своего только наслаждения пользовались богатством, но для утешения других, помогая бедным в их нуждах и отверзая свой дом для всякого странника. Вот послушай, что говорит один из них: странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему(Иов.31:32). И отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы?(ст. 16). Да и не только оказывали пособие неимущим из своего богатства, но и заботились о них через свое покровительство. " Я был", говорит, " глазами слепому и ногами хромому… и из зубов беззаконника исторгал похищенное" (Иов.29:15,17). Видишь ли, что он и об обижаемых заботится, и служит всем вместо увечных членов? Этому праведнику всем нужно подражать, - праведнику, прежде закона и прежде благодати показавшему столь великое любомудрие, и притом не имевшему ни наставника, ни добродетельных предков, а собственными усилиями и здравым смыслом пришедшему к такой доброй жизни. Каждый из нас имеет лежащее в самой природе познание о добродетели; и если кто не хочет по небрежности погубить благородство своей природы, то никогда не лишится этого. Дай Бог, чтобы все мы, избрав добродетель и ревностно подвизаясь в ней, сподобились блага, обетованных любящим Его, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.